>
ФГУ НПП <Геологоразведка>: проблемы, наука, техника
Беседа с директором ФГУ НПП <Геологоразведка> МПР России в связи с 70-летием основания предприятия Рябков Виктор Алексеевич на предприятии
<Геологоразведка> работает с 1959 г. Прошёл трудовой путь от радиомонтажника до директора (1989 г.). Окончил Ленинградский электротехнический институт (ЛЭТИ), кандидат технических наук, член-корреспондент Метрологической академии, член бюро НТС МПР России, член Исполкома Российского геологического общества.
– Виктор Алексеевич, на днях Вашему предприятию исполняется 70 лет. Расскажите, пожалуйста, о его истории.
– 31 октября исполняется 70 лет федеральному государственному унитарному научно-производственному предприятию <Геологоразведка> – старейшему предприятию России по производству геофизической аппаратуры и геологоразведочной техники. Начав своё развитие с мастерских по ремонту импортной техники, предприятие стало крупным для отрасли заводом, обеспечивающим техническое оснащение геологоразведочных предприятий отрасли. За семь десятилетий для геологических организаций изготовлены тысячи приборов нескольких сот наименований. С их помощью большая армия разведчиков недр решала и решает задачи по развитию минерально-сырьевого потенциала в СССР и России.
На базе <Геологоразведки> были созданы ОКБ Геофизического приборостроения и НПО <Геофизика> (<Рудгеофизика>).
В 1991 г., после перехода ОКБ геофизического приборостроения в ВПК, предприятию заново пришлось создавать КБ и научные подразделения.
В 1994 г. <Геологоразведке> присвоен статус государственного научно-производственного предприятия, в 1998 г. – федерального государственного унитарного научно-производственного предприятия, в 1999 г. получено <Свидетельство о государственной аккредитации предприятия как научной организации>.
Сегодня <Геологоразведка> – это динамично развивающееся научно-производственное предприятие, самостоятельно реализующее весь научно-производственный цикл
создания новых образцов технических средств для геолого-геофизических работ – от разработки до её внедрения в практику геологоразведочных работ.
Предприятие разрабатывает и выпускает технические средства для наземных, шахтно-скважинных, морских, авиационных геолого-геофизических работ и космических исследований. Только за последние годы на предприятии разработаны, изготовлены и внедрены в практику геологоразведочных работ (ГРР) около 40 наименований геофизической аппаратуры и геологоразведочного оборудования, а ассортимент серийно выпускаемой продукции составляет около 60 наименований.
Значительных успехов предприятие достигло и на новом для себя направлении – выполнение производственных аэрогеофизических работ по заказам МПР России, комитетов природных ресурсов субъектов Федерации, нефтяных и горно-рудных компаний. Лаборатория аэрометодов, представляющая по своей сути крупную аэрогеофизическую экспедицию, только в 2000 г.
покрыла магнитной и комплексной съёмками масштаба
1:25 000-1:50 000 площадь около 100 тыс. кв. км в различных регионах России. Лаборатория оснащена современными аппаратурой и оборудованием.
– Какие достижения последних лет деятельности Вам хотелось бы отметить как наиболее выдающиеся?
– Главное достижение, безусловно, – это тот факт, что в условиях кризиса экономики последнего десятилетия предприятие <выжило>, сохранило свою специализацию, а в последние годы даже расширило сферу научно-производственной деятельности.
Предприятие освоило разработку и выпуск технических средств для экологических исследований и <спецтехники> по заказу Министерства обороны Российской Федерации, а также товаров народного потребления.
Расширился ассортимент традиционно разрабатываемой и выпускаемой предприятием аппаратуры для геофизических исследований. Номенклатура продукции предприятия пополнилась сейсморазведочной техникой, комплексами гидрогеодинамического мониторинга, геологоразведочным оборудованием и т.п.
Увеличилась численность предприятия до 600 человек, введены в строй новые производственные корпуса, административные помещения и научно-исследовательские лаборатории, переведена на газовое топливо котельная и многое другое.
По итогам конкурса по созданию и поставке научно-технической продукции в сфере деятельности МПР России на 2001 год ФГУ НПП <Геологоразведка> утверждено головным исполнителем по разделу <Технико-технологическое обеспечение работ по воспроизводству и использованию минеральных ресурсов>.
Запомнились юбилейные мероприятия, связанные с празднованием 300-летия Горно-геологической службы России в 2000 г. Наше предприятие было назначено координатором и ответственным исполнителем работ по организации в Санкт-Петербурге международной выставки, посвящённой этому знаменательному событию. По отзывам геологической общественности, выставка и связанные с ней мероприятия были проведены на высоком уровне.
– В чём уникальность Вашего предприятия, чем оно отличается от других близких по профилю деятельности организаций отрасли?
– Пожалуй, главная особенность <Геологоразведки> – выполнение всего цикла научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, связанных с созданием новых технических средств и технологий для геофизических работ, от формулирования научно-технической проблемы до промышленного серийного выпуска аппаратуры и оборудования и внедрения их в практику геологоразведочных работ.
Для этого предприятие имеет необходимую инфраструктуру и специализированные подразделения: научные лаборатории, КБ, технологические службы, производственные мощности, испытательную базу, метрологический центр, подразделения, осуществляющие внедрение новых технических средств и технологий.
Таких предприятий в нашей отрасли – считанные единицы, так как многие организации за последние десять лет <потеряли> свои опытные производства.
– Вы отметили, что предприятие освоило новое для себя направление деятельности – производство аэрогеофизических работ. Чем это было обусловлено?
– Рядом причин. Главное – мы отчетливо поняли, что нельзя создать хорошую аппаратуру и особенно сложные аппаратурно-программные комплексы, не имея надёжной, достоверной обратной связи с потребителем. А наиболее надёжная обратная связь – это когда сам являешься потребителем, то есть проводишь полноценные производственные работы с созданной тобою же аппаратурой. Тут уж, как говорится, <на своей шкуре> почувствуешь все недоработки и неоптимальные решения, <бегом побежишь> их исправлять.
Если раньше на проведение опытно-методических работ с новой аппаратурой выделялась значительная доля от общего финансирования разработок, то сейчас на это, как правило, не хватает средств, особенно в таких дорогостоящих видах, как аэро- или морские геофизические исследования, где значима доля подрядных работ (аренда носителей). Вот мы и нашли такой выход из создавшегося положения.
Кроме того, к этому времени на предприятии были созданы современные образцы аэрогеофизической аппаратуры, которые мы сами рассматривали как весьма удачные и перспективные разработки. <Чесались руки> поскорее запустить их в дело. Да ещё благоприятно сложились обстоятельства: на рынке аэрогеофизических работ были востребованы производители, удалось собрать команду высококвалифицированных специалистов и т.д.
– Не собираетесь на этом останавливаться? Если следовать логике, то и в космосе следует <отметиться>, Вы ведь выпускаете магнитометры для космических аппаратов.
– Внимательно рассмотрим этот вопрос. А если серьёзно, то работу в этом направлении будем усиливать. Некоторые авторитетные зарубежные компании нашего профиля всю свою серийную продукцию, не только новые разработки, перед поставкой подвергают серьёзным полевым испытаниям. Это следует взять на вооружение.
– <Геологоразведка> является предприятием, подведомственным МПР России. Как сказалась на деятельности предприятия череда реорганизаций, через которые прошло Министерство в последние годы?
– Известно высказывание классика: <Не дай нам бог жить в эпоху перемен:> Готов подписаться под этим мудрым изречением. Каждый этап реформирования сопровождается потерей оперативности управления, изменением правил и форм взаимодействия МПР России с подведомственными ему предприятиями. Безусловно, это не способствует повышению эффективности деятельности отрасли.
Предприятие, разрабатывающее современные технические комплексы и осуществляющее их серийный выпуск, – это сложный инерционный <механизм>. Изменения приоритетов в тематике НИОКР, задержки с финансированием (в этом году результаты конкурса затянулись на полгода и сократили тематику разработки технических средств) не могут быть отработаны мгновенно. Тем более изменения эти не всегда объективны, а иногда даже противоречат интересам отрасли и потребностям рынка. Закрытие тем, направлений приводит к роспуску сложившихся творческих коллективов, увольнению квалифицированных специалистов. Очень трудно планировать деятельность предприятия и осуществлять управление им в такой ситуации. Предприятия жаждут стабильности!
– Как Вы оцениваете состояние технико-технологического обеспечения геологоразведочных работ?
– Состояние крайне тревожное. Имеющиеся на вооружении геологических предприятий технические средства в значительной степени изношены и морально устарели, что отрицательно сказывается на эффективности решения геологоразведочных задач. Устаревшие технические средства тормозят внедрение новых прогрессивных технологий проведения ГРР.
Недаром в итоговых документах Всероссийского съезда геологов (3-4 октября 2000 г., Санкт-Петербург), в ряду приоритетных проблем, решение которых обеспечивает укрепление национальной минерально-сырьевой безопасности и суверенитета страны, значится: <Коренное улучшение технико-технологической оснащённости геологоразведочных и научно-исследовательских работ>.
– И каковы же причины?
– Их много: это и недостаток финансирования, и нерациональное выделение средств, отсутствие должного контроля и стимулов для внедрения новых технических средств и технологий и многое другое.
(Продолжение на стр. 4)
(Продолжение. Начало на с. 1)
– И всё-таки в чём главные причины такого состояния?
– Недостаточное финансирование и нерациональное расходование средств, выделяемых на технико-технологическое обеспечение геологоразведочных работ. Но если первая проблема связана с общим состоянием российской экономики, то вторая – это уже из сферы компетенции Министерства природных ресурсов Российской Федерации.
Анализ заказываемых МПР России НИОКР по созданию технических средств и технологий показывает, что подавляющее большинство из них – это научно-исследовательские разработки, завершающиеся созданием макетов или экспериментальных образцов. При этом вольно или невольно закрывают глаза на то, что от макетов до серийных промышленных образцов <дистанция огромного размера>. А ведь только серийные промышленные образцы способствуют реальному техническому перевооружению отрасли.
В лучшем, а скорее в худшем, случае макеты и экспериментальные образцы в небольшом количестве полукустарно тиражируются разработчиками и продаются производственным организациям. Чаще, <спекулируя> эксклюзивностью созданных технических средств и технологий, разработчики предлагают заинтересованной стороне (тем же производственным организациям) нанять их для выполнения ГРР в качестве субподрядчиков. При этом разработанные и созданные за государственные средства техника и технологии фактически становятся собственностью разработчика, принося прибыль последнему, вместо того чтобы способствовать техническому перевооружению отрасли.
Видимо, именно здесь корень зла. МПР России вкладывает значительные средства
в разработки технических средств и технологий, а отдача минимальна. Отсюда делается вывод о нецелесообразности (или сокращении) финансирования работ по технико-технологическому обеспечению геологоразведочных работ. На самом деле низкая эффективность связана с неправильной организацией работ по созданию научно-технической продукции.
– Что, по-Вашему, необходимо сделать для выхода из создавшейся ситуации?
– Общеизвестны стадии, которые должна пройти разработка технического средства, чтобы воплотиться из идеи в серийную продукцию. Для технических средств это: научно-исследовательские работы, опытно-конструкторские работы, освоение производства, серийный выпуск и внедрение в практику производственных работ.
Направлять деньги на НИР, не предусмотрев проведение дальнейших стадий работ, значит, выбрасывать деньги на ветер или, о чём упоминалось выше, подпитывать отдельные организации за счёт остальных. При этом надо помнить, что основные затраты связаны с последующими за НИР стадиями, поэтому наивно думать, что их профинансирует кто-то. Вывод очевиден.
Для исправления создавшегося положения существуют два неальтернативных варианта. Первый – поручать разработку научно-производственным предприятиям, имеющим возможности реализации всего цикла создания новых технических средств. Таких предприятий в отрасли немного, к их числу относится и ФГУ НПП <Геологоразведка>. Второй – проводить разработку силами группы предприятий, каждое из которых выполняет свою стадию в процессе разработки. Здесь важно, чтобы все участники разработки изначально знали о своей роли и принимали активное участие в процессе уже на ранних стадиях. Так, предприятие, за которым закреплено проведение ОКР, должно участвовать в приёмке материалов НИР, испытаниях экспериментального образца и т.п.
Следует отметить, что предложенные варианты не содержат ничего принципиально нового, это лишь <хорошо забытое старое>. Необходимо только желание и воля МПР России для наведения порядка в этом вопросе. Без этого задачи технико-технологического обеспечения ГРР не найдут своего разрешения.
И, конечно, при распределении лимитов, выделенных МПР России на воспроизводство минерально-сырьевой базы, нельзя экономить на технике и технологиях.
Современное, соответствующее высшему мировому уровню, технико-технологическое обеспечение геологоразведочных работ является основой их геологической эффективности.
Ведь именно на этом направлении мы проигрываем лидерам мировой экономики. Светлых голов, оригинальных и глубоких идей у нас хватало всегда, правда, реальное воплощение эти идеи нередко (а сейчас все чаще) обретают за рубежом. Надо делать выводы, учиться на ошибках!
– Как Вы оцениваете процедуру и итоги открытого конкурса на создание и поставку НТПр в сфере деятельности МПР России на 2001 г.?
– В целом негативно.
Конкурс был объявлен по всем направлениям научно-исследовательских и опытно-констукторских работ, прямо или косвенно касающихся сферы деятельности Министерства. Не были чётко обозначены приоритетные направления, задачи, разработки, что свидетельствует о несовершенстве системы планирования.
В результате этого на конкурс было подано огромное количество заявок от учреждений, организаций и предприятий различных министерств и ведомств, объективно разобраться в ценности которых экспертные комиссии были просто не в состоянии.
Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, было принято в целом правильное, хотя и юридически сомнительное, решение (не значившееся в условиях конкурса): сгруппировать заявки по направлениям, укрупнить задания, и ответственными за них назначать (присуждать победу) проверенные организации, придав им статус головных исполнителей. Организациям, чьи заявки на разработку конкретных НТПр попали в состав укрупнённых заданий, был придан статус соисполнителей.
Вследствие этого сложилась конфликтная ситуация. Ответственные исполнители укрупнённых заданий отвечают за задание в целом, но при этом не вправе выбирать себе соисполнителей, так как последние, по сути, также являются победителями в конкурсе.
Наше предприятие, являясь, с одной стороны, ответственным исполнителем одного из укрупнённых заданий, а с другой – соисполнителем в нескольких заданиях, уже сполна ощутило <прелести> подобной организации процесса НИОКР.
Также ошибочным, на мой взгляд, было решение о передаче большей части средств, распределяемых на научную тематику, из Департамента науки и информационных систем в профильные отделы и управления. Последние, не имея в своём составе специалистов по различным направлениям деятельности, формировали приоритеты исходя из профессиональной ориентации своих руководителей. Этим, по-видимому, можно объяснить малый удельный вес финансирования разработок технических средств.
– Тем не менее по итогам конкурса Ваше предприятие определено в качестве генерального подрядчика по технико-технологическому блоку, казалось бы, Вы должны быть удовлетворены.
– Да, но при этом финансирование предприятия в 2001 г. составляет 12,5 % от фактического финансирования 2000 г.
– 12,5%?!
– Да, Вы не ослышались, 12,5%. Хотя следует признать, что 2000 г. был весьма удачным в плане финансирования, фактически выделенные из госбюджета средства значительно превысили планируемые. Но если даже сравнивать с 1999 г., то лимит 2001 г. составит менее 50%. Понимаете, как трудно при таком нестабильном финансировании не только планировать и осуществлять долгосрочные проекты, а просто сводить концы с концами.
– Но у Вашего предприятия есть и другие источники дохода, от хозяйственных договоров, продажи аппаратуры. Кстати, какова динамика спроса на продукцию предприятия?
Если бы не доходы от хозяйственной деятельности, мы бы с Вами сейчас не беседовали.
Что касается динамики спроса на основную продукцию предприятия – геофизическую аппаратуру и геологоразведочное оборудование, то она пока положительная. В 1999-2000 гг. спрос на нашу продукцию существенно увеличился. Мы связываем это как с возросшими объёмами геологоразведочных работ, так и с исчерпанием у предприятий отрасли запасов, созданных ещё в доперестроечные времена. В 2001 г. тенденция увеличения спроса сохраняется.
– Не слышу радости в голосе.
– Вы правы. Казалось бы, безусловно, положительное явление, то, к чему стремится каждое предприятие. Но! Увеличение объёмов производства требует приобретения нового оборудования, расширения производственных помещений, дополнительного привлечения кадров и многого другого. Всё это требует долговременных инвестиций, так как дорогостоящее оборудование и технологии окупаются в течение длительного периода. В Санкт-Петербурге, одном из промышленных центров России, острый дефицит высококвалифицированных рабочих и т.п. И, что немаловажно, нет уверенности в том, что позитивная тенденция спроса на продукцию сохранится. Это не позволяет идти ва-банк, брать в кредит значительные суммы, без чего трудно в короткие сроки существенно расширить производство.
Пользуясь возможностью, предоставленной Вашей газетой, хочу принести извинения некоторым нашим заказчикам за вынужденную задержку поставок. Мы предпринимаем все возможные меры, для того чтобы ускорить выполнение заказов, и я рассчитываю в ближайшее время переломить ситуацию к лучшему.
– Какие ещё проблемы беспокоят Вас в настоящее время?
– Это благодатная тема, перечислять можно долго. Остановлюсь на одной проблеме, связанной с государственным заказом. Замечу, что никем и никогда не подвергалось сомнению, что одной из приоритетных функций МПР России является деятельность по сбору, анализу, обобщению и хранению геологической и научно-технической информации.
В отрасли созданы и функционируют специализированные банки данных. Однако до сих пор не создан отраслевой банк данных конструкторской документации по разработкам технических средств для геологоразведочных работ, выполненным за счёт средств государственного бюджета. Несмотря на то что потребность в таком банке данных очевидна и что подобные банки функционируют в других отраслях народного хозяйства, нам пока не удаётся сдвинуть с места решение этого вопроса.
<Геологоразведка> предложила себя в качестве базового предприятия для создания банка данных конструкторской документации, согласовала необходимые документы в соответствующих инстанциях и даже приступила к выполнению этих работ. Но вопросы финансирования до сих пор не нашли своего разрешения. Задержка с принятием решения чревата серьёзными последствиями, информация может быть потеряна или <приватизирована>.
– Сегодня предприятия отрасли имеют возможность приобретать импортную технику и технологии. Ваше отношение к этому?
– Вопрос! Вы понимаете, что мне трудно быть объективным. Всё же попытаюсь.
Если российская фирма (компания, предприятие) имеет желание и финансовые возможности провести техническое перевооружение с помощью зарубежной техники, то кто же её осудит?
Отказ от использования импорта или запрет на его применение – позиция неконструктивная, да и просто нереальная, хотя бы потому, что по ряду направлений слишком существенно наше отставание.
Появление на рынке зарубежной техники предоставило возможности для сравнения, анализа, выбора инженерных решений, побуждает к творческому соревнованию. Без импортных комплектующих просто невозможно создание современных технических средств.
Так что открытие нашего рынка для зарубежных технологий – это объективный процесс, имеющий свои положительные стороны.
Другое дело, нужно ли тратить деньги государственного бюджета на поддержку иностранного производителя? Ответ очевиден – только в крайнем случае. Нам же не приходит в голову проводить перевооружение российской армии за счёт закупок оружия за рубежом. А ведь минерально-сырьевая база и её основа – геологоразведочная отрасль значат для экономики страны не меньше, чем армия для государственного суверенитета и отстаивания геополитических интересов.
Ещё сравнительно недавно мы полностью удовлетворяли свои потребности в технических средствах для ГРР за счёт отечественных разработчиков и производителей, даже несмотря на экстенсивный характер развития и связанную с этим избыточность привлекаемых сил и средств. И эти технические средства, как правило, не уступали по качеству зарубежным образцам.
Многие наши потери – это потери последнего десятилетия, когда мы в который уже раз <разрушили до основания:>.
Государственная политика должна основываться на разумном и прагматичном протекционизме по отношению к отечественным разработчикам и производителям.
Вот лишь один пример. В поисковых и разведочных работах на нефть и газ решающую роль среди геофизических методов играют сейсморазведка и каротаж. В своё время массовые закупки импортных сейсмостанций подорвали основы нашего сейсмического приборостроения. В каротаже этого не произошло, и почти все задачи решаются с помощью отечественной техники.
Следует учитывать, что стоимости российских и зарубежных аналогов технических средств несопоставимы, отличаются в разы, а нередко – и на порядок. Использование дорогостоящего импортного оборудования приводит к удорожанию стоимости геологоразведочных работ и, следовательно, при ограниченности лимитов – к сокращению их объёмов. Кроме того, не разработана нормативная база для использования импортных технических средств при проведении ГРР (в частности, вопросы сертификации).
Итак, как Вы уже догадались, я сторонник использования отечественных технических средств. Как правило, они конкурентоспособны с западными образцами, хотя проигрывают последним с точки зрения дизайна и вспомогательных сервисных функций.
– Вы уже упоминали о существующей проблеме финансирования разработок и производства техники для геологоразведочных работ из средств госбюджета. Россия претендует на статус страны с рыночной экономикой. Но в странах со сложившимися рыночными отношениями заказчиками НИОКР выступают потребители – горно-рудные, нефтяные и сервисные компании. Нет ли здесь противоречия?
– Наверное, есть. Но! Во-первых, Вы сами отметили <со сложившимися:>, а у нас пока не сложились. Те же упомянутые Вами добывающие компании должны <дозреть> до понимания необходимости вкладывать деньги в перспективные разработки, а не довольствоваться сиюминутными интересами. Во-вторых, и в передовых зарубежных странах с развитым минерально-сырьевым комплексом существует государственный заказ на приоритетные работы, способствующие его укреплению.
Самое же главное, это то, что состояние минерально-сырьевой базы на сегодня – это состояние российской экономики, и все составляющие, определяющие её стабильность, должны находиться в сфере государственного контроля и регулирования. Поэтому, по моему глубокому убеждению, главным заказчиком НИОКР по разработке новых технических средств и технологий для геологоразведочных работ на современном этапе должно быть государство в лице МПР России.
– В развитие темы рыночных отношений. Федеральное государственное унитарное предприятие: Как такая форма организации научно-производственной деятельности вписывается в новый уклад экономики, какое у неё будущее?
– Непростой вопрос. По-видимому, всё же это продукт экономики переходного периода. Но в этой проблеме можно выделить как минимум два аспекта. Если рассматривать такие предприятия, как субъекты выполнения государственного заказа, то эта функция должна быть сохранена, о чём упоминалось выше. Если же говорить об эффективности предприятий с той или иной формой собственности, то тут критериями должны быть объективные экономические показатели, а административные методы воздействия вряд ли уместны.
– Но МПР России критиковалось в Правительстве за пассивность в вопросах сокращения числа подведомственных ему ФГУПов и их реструктуризации.
– На это есть основания. Подведомственные МПР России федеральные государственные предприятия должны иметь государственный заказ. Ведь именно для его выполнения предприятиям передаётся в хозяйственное ведение государственная собственность. Многие ФГУПы уже долгие годы не имеют бюджетного финансирования, не привлекаются к выполнению государственного заказа, а некоторые даже сменили несанкционированно профиль деятельности. Безусловно, в этом вопросе необходимо разбираться и наводить порядок.
Также объективен процесс слияния, укрупнения государственных предприятий. Вследствие резкого сокращения объёмов геологоразведочных работ значительно уменьшилась и численность работников в предприятиях отрасли, многие из которых утратили ключевые структурные подразделения и уже неспособны самостоятельно выполнять возложенные на них функции.
Хотя процесс слияния предприятий далеко не безболезненный. Так комиссия по реструктуризации МПР России приняла решения о присоединении к нашему предприятию научно-исследовательских институтов ВИТР и ВИРГ-рудгеофизика, есть положительное решение Мингосимущества по этому вопросу.
Естественно, институты не в восторге от такой перспективы, не хотят терять своего статуса.
Наша позиция также неоднозначна. Предложенная МПР России реорганизация не противоречит технической политике нашего предприятия. Мы занимаемся разработкой аппаратуры и методик для геолого-геофизических исследований, подготовили базу для освоения производства буровой техники, но при этом привыкли рассчитывать на свои силы.
Если перед нами возникают новые научно-технические проблемы, то для их решения мы находим квалифицированных исполнителей, создаём творческие коллективы или научно-исследовательские подразделения, привлекаем проверенных партнёров.
Присоединение целых институтов, в которых, как и в любых организациях, есть <лишние> работники, дублирующиеся структуры, представляется нам избыточным.
Кроме того, период реорганизации, о чём мы уже говорили выше, не способствует повышению эффективности работ, предприятие надолго выпадает из налаженного ритма деятельности.
– Так уж получилось, что наша беседа свелась к рассмотрению проблем технико-технологического обеспечения геологоразведочных работ. Их много, и они достаточно серьёзные. Но всё же мы встретились в связи с юбилеем Вашего предприятия. Давайте попробуем закончить на оптимистической <юбилейной> ноте.
– Попробуем. Основной повод для оптимизма – сам факт нашего юбилея и нашей встречи по этому поводу. Вот уже 70 лет предприятие занимается тем, для чего оно было создано, несмотря на все трудности, перестройки, конъюнктурные и популистские кампании.
Мы считали и считаем, что надёжная минерально-сырьевая база обеспечит рост и процветание российской экономики. Развитие и укрепление минерально-сырьевой базы страны зависит от эффективности геологоразведочных работ, которая во многом определяется уровнем их технико-технологического обеспечения. Поднять этот уровень до высших мировых стандартов – задача коллектива предприятия. Мы верим в здравый смысл, а значит, мы верим в наше будущее.
Ну а что до проблем. Когда их не было? Встретимся на 100-летний юбилей предприятия, обсудим проблемы очередного периода.
– Договорились! От имени редакции поздравляю коллектив предприятия <Геологоразведка> и Вас лично с юбилеем! Желаем успехов и: оставайтесь оптимистом!
Беседовал
С. ОГАНЕСЯН,
наш корр.
