ЛЕС ПОЛОН СЮРПРИЗОВ

По | 27.03.2021

>

 Итак, в стране Уссуре не одни только березы выделяют сок, но также клены и орех. И все? Да. Остальные 44 вида лиственных деревьев, в том числе 34 вида достаточно круп ных, считаются «сухими». Это липы, тополя, ильмы, ясени, ивы, дубы, абрикосы, яблони, ольха, черемуха Маака, груша, граб, осина.

(главы из книги “Лесная самобранка: Мед, овощи и соки уссурийских лесов”Измоденов А.Г. Хабаровск: Кн. изд-во, 1989. – 256 с.) 

Люди знают об их «сухости» из своего многовекового общения, не могли же они не заметить, если бы тек сок у какой-то 9 еще породы. Так-то оно так, но что если замечали, пробовали, да не придали какого-либо значения, потому что сок вкусом не удался? Может, не для красного словца только, а по изведанному опыту говорится: «Горек, как осиновый сок». Может, это факт, случайно замеченный кем-то когда- то, вскоре забытый, но оставшийся жить в поговорке? Надо проверить. Но ведь столько видано срубленных деревьев на лесосеке, столько их изучено… и вроде никогда не было сока. Не было. Будучи человеком дотошным, ресурсовед снова идет на лесосеки и внимательно проверяет все лиственные породы. Нет, не текут. Проверил еще и еще раз в разные периоды сезона и в разные часы суток. И вот тебе — осинка преподнесла почти стакан светлой влаги. Она действительно горчит. Встретились-таки символ с фактом, сошлись на ладони пытливого исследователя не увядающая мысль с материальным воплощением. Позднее на одном из сокозаготовительных станов вы дала сюрприз… липа мелколистная. Кап… капает! Вовсю! Бригада в ожидании — все жаждут отвести душу липовым соком. На этот раз не подвела липа… Одним стаканом на поила семерых молодцев. Что тебе отжимки из промокшей на дожде деревяшки или бумаги — таков неопределенно пресный вкус липового сока с налетом чего-то солодковатого, что ли. Но вкус вкусом, а вот течет. За часа накапало у какого дерева — по глотку, а у какого — и по литра. Липа диаметром 60 сантиметров выдала 5 литров. Потом сразу как обрезало: отверстия стали совершенно сухими, никакого признака влаги. Через дня липы снова выделяли сок и даже немного больше, чем в первый раз.

Еще через дня — повторили то же самое и на этом прекратили. Течет осина, течет липа, и этот факт интересен в части познания процесса, а может быть, и сам сок полезен, скажем, как целебный продукт. Характерно, что в те дни, когда капал сок липы, у ореха, клена и березы, при стабильно устоявшейся к тому времени высокой сокоотдаче, происходило заметное ее увеличение, дневной выход был самым большим. Очевидно, этим дням свойственно оптимальное для выделения сока сочетание атмосферной влаги, давления, температуры. Таким образом, в настоящее время известно 25 наименований деревьев, которые выделяют сок, а если считать по ботаническим видам, то их насчитывается 4, в том числе 6 берез, 4 клена, орех, по меньшей мере липы, осина.

СЕЗОН ПОДСОЧКИ

Набухли сережки на иве, раздвинули коричневую чешую, показали свои пуховые желтые «животики». Готовь, заготовитель, бригаду и снаряжение — на подходе сезон подсочки. Смотрите, в проталинах снега уже обозначились чернотропные контуры, уже нежит нашу плоть и плоть лесных обитателей солнечный припек, кусает уши особо игольчатый утренний морозец. Здравствуй, радость моя, здравствуй, даль моя, здравствуй, боль моя, здравствуй, мысль беспокойная, здравствуй, трудность моя таежная. Ты влечешь к себе запахом не то тающего снега, не то талой снеговой воды.

Через десять дней потечет орех. Двумя — пятью днями позже его примеру последует клен мелколистный, почти одновременно — береза черная. Следом, с таким же отрывом в два — пять дней, закапает береза белая. Спустя еще два — пять дней, глядя на них и на только что расцветший адонис, пробьет первой слезой основная плакунья Уссуры — береза желтая. Отойдет-оттает от глубокого зимне го сна. Но еще долгие трое суток, не торопясь, сквозь редкие слезы, будет она приходить в себя. Потом ее березовые слезы участятся, только собирай. Задумается на сутки-другие в плавном потоке слез, а на третьи, под пиление ольхи, зальется градом частых крупных капель, по течет струйками. 3 Падают серебряные слезы средь белых цветов ветреницы. И появляются из земли новые неженки — ковром весенников расцвечивается лесной дол. Собирайся в лес, славный заготовитель, собирайся, бывалый ресурсовед. В добрый путь! Поклонись деревьям, дающим сок, от имени всех, кто когда-либо пил его. Вот они — березы! Еще ярче побагровели концы ветвей, расправились рогульками сережки. Налились деревья весенней силой, притихли в ожидании. Томительная быстротечная пора…

У подножий многих стволов все еще лежит слой зимнего снега, но это уже последки, которых хватит совсем ненадолго. У берез нет времени выжидать, пока снег растает. Они спешат… В районах, прилегающих к Хабаровску, соковыделение ореха начинается в среднем 8 апреля, у остальных по род — с 0 по 6 апреля в такой последовательности: клен мелколистный, береза черная, береза белая, береза жел тая. Где-то после белой березы вклинивается липа, а оси на — несколько раньше. Клен нередко начинает выделять сок после черной березы, перемещаясь со второго на третье место. Объясняется это тем, что фактически сроки сокоотдачи отличаются от средних, особенно заметно — у клена. Имея достаточно широкий временной интервал на чала соковделения, клен, естественно, в отдельные годы запаздывает по сравнению с березой черной. Отклонения от средних дат обусловлены различием условий мест произрастания. У берез черной и белой фактические сроки наступают в интервале 0 дней, то есть на б дней раньше и позже средней даты. У желтой отличие от средней даты составляет по 4 дня в обе стороны, интервал — 8 дней. У ореха — соответственно 7 и 4 дней. У клена мелколистного — 8 и 6 дней. Отмеченная выше последовательность обнаружена для пород, растущих на типичных участках, и понятно, что сроки, очередность и интервалы у отдельных особей, разместившихся на одном и том же склоне, могут варьировать

Появление сока у самых первых деревьев не означает начала сезона подсочки. Его целесообразно открывать тог- ‘да, когда проснулись все деревья и когда наблюдается активной соковыделоние. У берез белой и черной этот период наступает не ранее чем через двое суток после первых капель; березе желтой нужен как минимум трех-четырехсуточный разгон; у ореха и клена все продуктивные деревья подключаются почти одновременно.

Пользуясь приведенными цифрами, нетрудно подсчитать, что для открытия сезона подсочки у ореха средним ориентиром служит 8 апреля (отклонения от до 5 апреля), у клена — 0 (—8) апреля, у березы черной — 0 (5—5) апреля, у белой — (7—7) апреля, у желтой — 6 (—0) апреля. Таким образом, надо быть готовым к первой декаде апреля. У самой главной пасочной породы (березы желтой) сезон приходится в основном на последние числа второй декады, но если заготовку последовательно вести у всех видов берез, то сезон надо открывать на неделю раньше. Не следует, однако, торопиться: даты — лишь ориентировка, а непосредственным указателем является активное выделение. У берез отверстия желательно вскрывать не раньше чем с началом интенсивной сокоотдачи. Опыт показал, что у многих из рано заподсоченных деревьев нарушается ритм выделения, сокращается сезон, падает выход сока, сами деревья сильно ослабевают. Для заготовок преждевременная подсочка невыгодна и в организационно-технологическом отношении, ибо усиливается и без того большой разнобой в сокоотдаче между деревьями. Особенно отрицательно реагирует на прежде временное вскрытие отверстий береза черная, несколько меньше — желтая. Лучше на день-два запоздать, чем на тот же срок опередить события. У ореха и клена все несколько иначе. Со сверлением отверстий у этих пород желательно «попасть» в самый первый импульс или на день предвосхитить его — тогда сезон подсочки сложится из четких импульсных вспышек.

Но ничего страшного не произойдет и в том случае, если будет упущен первый импульс. А вот при значительном запоздании вспышки сокоотдачи у клена становятся менее выраженными, а у ореха вообще может быть упущен сезон. Заканчивается сезон подсочки у ореха 4 апреля (5 апреля — 3 мая), у клена — 6 апреля (9 апреля — 3 мая), у березы черной — 6 (3—9) апреля, у белой — мая (6 апреля — 6 мая), у желтой — 7 (—) мая. После этого у всех пород еще около 4—8 дней продолжается соковыделение, но оно настолько слабое, что заготовки вести нет смысла. Может создаться впечатление, что приведенные выше даты начала и конца подсочки позволяют вполне определенно судить о продолжительности рабочего сезона (сезона подсочки). Но это не совсем так, ибо общие даты объединяют сроки сокоотдачи в разные годы в разных урочищах и даже в районах, отражая, таким образом, картину в целом на довольно большой территории. С их помощью может быть рассчитан только некоторый сводный сезон, отвлеченный от конкретного места и года. Безусловно, для общей ориентировки заготовителей в масштабе района и края важны и даты сводного сезона. Но это еще не тот действительно рабочий сезон, который могут обеспечить породы, и не тот, которого придерживаются заготовительные бригады при непосредственной работе в лесу.

Понятно, что непосредственный рабочий сезон короче сводного и что определять его следует не из общих дат, а в отдельности — по участкам и годам. Судя по приведенным датам, сводный сезон у ореха длится 9 дней, тог да как конкретный сезон у него всего 0 дней. Показатель 0±9 объединяет конкретный и сводный сезоны ореха. У клена это соотношение — 4 ±8 дней, у березы черной — 6±4, у белой — 9±6, у желтой — ±6 дней. Число собственно продуктивных дней в сезоне, как мы уже знаем из соответствующих разделав, не всегда совпадает с длительностью сезона подсочки.

Так, у ореха набирается всего —4 продуктивных дня, у клена — 3—6, а вот у берез продуктивны практически все или почти все дни сезона. Незадачливый заготовитель березового сока нередко свертывает свое хозяйство в последних числах апреля, по тому что «пошел мутный сок», «прогрелся воздух, часто выдаются припечные дни, оттаял верхний слой почвы», и в таких условиях «нечего больше ждать от берез»… Укоренилось мнение, что береза под действием тепла начинает выделять испорченный сок. И в самом деле, из трубок вытекают «молочные» капли. Попробуйте, однако, прочистить отверстия, промыть трубки, шланги, посуду — и вы вновь увидите каскад светлых капель. В чем дело? Уж если «виновата» береза, так только в том, что зажив ляет отверстие. А сам сок не мутнеет. Просто с точки зре ния подсочки отверстие стареет, проводящие пути закупориваются, выделение слабеет, сок застаивается и закисает. Точно так же он закисает и в посуде, если постоит дольше положенного. Сок начинает портиться от застоя. Причем не внутри, а вне дерева. Безусловно, в теплую по году он портится быстрее, чем в холодную. В дальнейшем очагами распространения порчи служат загрязненные отверстия и посуда. Равнодушное отношение к чистоте в технологии подсочки сокращает сезон на 5—0 дней, а это от 0 до 50 процентов сезонного литража сока. За счет про чистки и промывания можно рабочий сезон продлить на значительный срок — до самого окончания соковыделения.

ПУТИКИ

В своих неустанных походах в лес и увлеченных трудах исследователь-ресурсовед добыл-таки сведения о принципах и приемах подпитки, о количестве сока с одного дерева, снабдил полученными данными тех, кому это полезно и необходимо знать в целях охраны и заготовки. Дело за березняками. Где они и какие?

Исходный материал для ответа мы находим по лесоустроительным документам в лесхозах и лесничествах. Лесоустроители ходили везде, видели все участки леса и зафиксировали, где и в каком средоточении растут березы. На лесной карте, которая именуется планом лесонасаждений, показаны эти места, а в прилагаемых описаниях — доля березы в составе леса и средние ее размеры. Прекрасный ориентир для подбора участков и планирования подсочки. Используя эти мате риалы, а также документы деятельности на территории, лесохозяйственники определяют объекты, в которых дозволено вести добычу сока. Дальше вроде все просто. Остается, при согласовании с лесными органами, выбрать площади, где берез побольше, где они доступнее, оформить необходимые документы. И иди, заготовитель, в лес на разведку, ищи свой заветный участок. Осмотрись, набери заданное количество берез, облюбуй место под стан бригады. Обосновывайся и приступай к работе… Самый кратчайший путь от стана к березам — радиальные маршруты. Отсюда возник метод радиальных полос — пасек. К центру с доступной округи носят сок. Древний, как жизнь, принцип освоения округи. Чего желать лучшего? К центру подойдет машина и увезет наполненные бидоны. Но ресурсовед видит, что метод радиальных пасек приемлем лишь в равномерных березняках с надежным подъездом к центру. Много ли таких в уссурийских лесах? Их найдешь разве что среди белоберезников, растущих крупными массивами по равнинам, а таких массивов не так уж много. Более типичны для местных условий — групповое размещение деревьев, горный рельеф, тяжелый вязкий грунт. И еще одно: если есть дорога, то гораздо легче выносить бидоны с соком на дорогу по кратчайшему пути. Так что условия требуют другого метода. Здесь, пожалуй, более широко приемлем метод параллельных пасек. В желтоберезниках он прижился прочно.

От лесной дороги в глубь леса, по ходу размещения берез, мысленно намечают пасеки. Они могут быть прямыми или немного извиваться применительно к особенностям древостоя и рельефа. Примерно посредине пасеки расчищают путик с ответвлениями к каждой березе, чтобы можно было свободно ходить с грузом. Путик приноравливают к местам наиболее удобного и короткого пути, так что он тоже слегка извивается, как тропа. Сок выносят по путику к обочине дороги. По полям, лугам, долинам, по марям вдоль рек бело- березники растут колками. Здесь сок выносят по путикам к определенным местам на опушке леса. Пасека и путик — основа организации территории под подсочку. Путик рационально разветвленной цепочкой соединяет все березы и обеспечивает экономные затраты н;. рабочие переходы, в том числе на самый трудный — выноску. На путике измеряют диаметры у берез и под считывают ожидаемый объем заготовок. Эти данные ориентируют бригаду на то число путиков (пасек), которые надо иметь на объекте для выполнения задания. Имеются описания сбора кленового сока в Северной Америке с помощью сокопроводов — длинных резиновых шлангов, когда группу деревьев подключают к одной ем кости или к магистральному сокопроводу (шлангу). Тем самым исключается самая трудоемкая из производствен ных операций — слив и выноска сока. Отпадает надобность в сокоприемниках, сокращается потребность в бидонах. Однако требуется много шлангов, появляются затраты на обслуживание сокопроводов. Гибкий шланг протягивается через валежины, камни, травы, микропонижения, микро повышения. В западинах может застаиваться сок. Шланги могут промерзать, так что надо их утеплять. Неизвестно, будет ли подобная схема экономически оправдана. И все- таки есть смысл испытать ее. Горный рельеф Дальнего Во стока, расположение желтой и черной берез по склонам дают для успеха эксперимента определенные предпосылки.

В уссурийских лесах встречаются чистые желтоберезники (то есть без примеси других пород). Самые добротные из них выделяют за сезон до 70 тонн сока с гектара, как исключение — до 00 тонн. Но чистых желтоберезников мало. В кедрово-широколиственных лесах, к которым при надлежит береза желтая, как правило, растут рядом 0— 0 древесных пород. 0—40 крупных берез на одном гектаре — это уже приличное участие; они дают до 0— 0 тонн сока. Такие древостой (среди кедрово-широколиственных лесов) встречаются довольно часто. Чистые бело- березники, как редкость, выделяют до 0 тонн сока, но привычнее — 5—0 тонн с гектара. На основе данных сокопродуктивности лесоустроителям представилась возможность в своих проектах давать выход сока по участкам леса и даже производить расчет допустимого пользования. Разумеется, эта работа требует до полнительных затрат и должна быть подкреплена соответствующими нормо-расценками. В КОНЦЕ СЕЗОНА Как только у сока появился сильно выраженный лубяной привкус, подсочку пора прекращать. К этому времени в отверстии появляется много слизи, особенно у березы желтой, а следом нарастает характерная белая масса — сильно насыщенная влагой, сначала мягкая губчатая, затем твердеющая. Она выступает наружу и забивает трубку. У многих деревьев отверстия подсыхают без всяких осложнений, даже безослизнения. А у таких пород, как клен, орех, липа, вообще ни разу не были замечены никакие образования. По окончании сезонаподсочки весьма желательно под лечить деревья, особенно те, вырубка которых предстоит еще не скоро. Лучше всего дождаться паузы между порциями остаточного соковыделения, дать отверстию хотя бы немного подсохнуть, прочистить его буравом от слизи и грибковых образований и залепить одной из садовых замазок.

Часто сок разжижает и выдавливает замазку, поэтому через несколько дней, после окончательного подсыхания, рану следует залепить повторно, но уже без предварительной прочистки. Чтобы дольше задержать замазку, неплохо снаружи придавить ее небольшим там поном из нескольких прошлогодних листьев, закрепив изолентой и повязкой. В качестве замазки можно, вероятно, использовать под ручные народные средства. Помните, лесник Савелий на ставлял Багра — залечить подруб березы коровяком, смешанным с глиной? Как показали наши испытания, коровяк действительно хорошо заживляет раны. И в качестве под ручного средства, при отсутствии специальной замазки, следует им пользоваться. Этого не скажешь о другом подручном средстве, о ко тором немало упоминалось в печати и который до сего времени нет-нет да и всплывает в качестве «доброго со вета». Многие забивают отверстия на стволе березы палочками. Вид получается отменный, ранки не видно, и да же не вдруг-то обнаружишь. Но толку — ни на грамм, а вреда — предостаточно. Будучи в стволе инородным те лом, палочки, разлагаясь, сами служат источником проникновения гнили в дерево. Через несколько лет состояние таким образом «залеченных» берез оказывается хуже, чем у оставленных для контроля без лечения. Лучше уж зале пить отверстие просто землей, перегноем, глиной (конечно, без песка, камней, палочек и других включений) — результаты намного благополучнее.

ПЛАЧ И ДОЧЬ

Светлая капель у березы и светлая слеза на твоей ресничке. Стоит Татьянка, смотрит на березовую капель и сама льет слезы. Тихо так, беззвучно. Точно березка. И ц« лице — не горечь, а покой. Кроха ты моя, артистка — изображаешь березку?.. Запечатлелась эта картина в моей памяти. Бывали мы с дочерью и сыном много раз на «березовом соке». Еще когда они ходили в садик. Жили в лесу неделями. Весен ний снег не раз накрывал нашу палатку. А они с неописуемым восторгом встречали слепящее солнце, лазили меж огромных стволов, пили сок и… сливались воедино с природой. Березовая капель стала для них священной, тайным подарком самой природы — событие приятное и любопытное. И они усвоили твердо, что вечный плач березы — это хорошо, так природой устроено, и что березу надо беречь, легонько «сдаивать» с нее сок, как с коровушки, чтобы не повредить. Как-то гуляли мы с Татьянкой в городской роще напротив политехнического института. Она сошла с тропинки в сторону. И вдруг слышу взволнованный зов: — Па-па! Па-па! — Ну что ты? Она подбежала: — Посмотри, па, ну иди же, иди… Плача, она тянула мою руку. Подвела к березе. — Смотри, па. Это ведь не плач березы? Правда? На березе зияли старые раны и новые порезы. Ниже порезов — подвешены на грязных тряпочках ржавая консервная банка, замусоленная бутылка. Словно с помойки. По потекам слизи сползали с них капельки мутного сока. — Нет-нет, дружок, это не плач. Это то, чему доброго имени нет… Давай попробуем подлечить березку. В глазенках горе. Словно подменили человечка, набросали грязи на святое в душе… Украл. Некто украл у нее березовую слезу. Бросил, размял, раздавил… И уже не столько слезу, сколько саму ее — ту, помните, которая тихо стояла у капающей березы и подражала светлому плачу дерева. Мы сходили домой, нашли что надо, подлечили березу. И вроде обрела кроха облегчение.

ПОЧЕМУ НЕ ТОПОЛЬ?

В качестве причины весеннего плача растений называют, как правило, корневое давление и в подтверждение указывают на появление влаги на пеньке срезанного стебля травы, куста, дерева. Вроде логично. Мы приняли на веру и повторяем это утверждение. До поры до времени оно удовлетворяет всех. Вроде бы… Но почему же «древесная капель» свойственна только некоторым лесным по родам? Что это за ранневесенние избранники лесов? Ива-ивушка, что зовешься вербой, как завещано тебе издревле, ты пробудилась первой. Под ветрами-ласками, ласками ненастными, под ветрами теплыми, жгучими-кусучими (потому что встречные — зимние-весенние), под пригревом солнышка пробудилась, — обрядилась в желтое по веточкам, в желтое комочками, в желтое пуховое, в желтое от солнышка, в желтое до белого. Ты ль не ранняя, ты ли не посланница, ты ли не весенняя, ты ли не избранницаI От тебя не надо лучшего, но скажи мне, вербушка, почему не плачешь ты в пору вербного томления? Молчит ивушка. А знать-то надобно. Может, ты ответишь, тополь? Говорят, ты водохлеб, осушаешь земли, говорят, внутри тебя лихо поднимаются потоки. Почему не плачешь в изобилии сока? Мы не найдем ответа на эти вопросы, пока не уясним механику восходящих потоков воды в дереве. Дерево берет воду из почвы и поднимает ее на десятки метров. Берет не как-нибудь, а всасывает по определенным физиологическим законам, и не дистиллированную воду, а почвенный раствор питательных солей, который обогащается в корнях органическими соединениями и становится пасокой. Механизм всасывания в упрощенной схеме сводится к следующему. Молодые, толщиной не более 0,4 миллиметра, корневые окончания — мочки — несут на себе множество микроскопических одноклеточных образований — корневых волосков.

С этих-то нежных крох, открыто соприкасающихся своей живой оболочкой непосредственно с грубой средой земли, — с них-то все и начинается. Чтобы произошло всасывание по закону осмоса, раствор в капиллярах почвы должен быть слабее, чем раствор в корневых волосках. Тогда, влекомый более крепким раствором (ибо солям свойственно притягивать воду), он преодолеет внугрикапиллярное сцепление с частицами почвы, равное 0,33 атмосферы, оторвется от «насиженных» мест и станет медленно наполнять клетку, проникая сквозь ее полупроницаемый периферийный слой, состоящий из оболочки и цитоплазмы с мембранными пленками. Такого рода проникновение через полупроницаемую мембрану и есть осмос, что в переводе с греческогоозна чает толчок, давление. Процесс наполнения сопровождается тургором — усилением упругости клетки. Так что в клетке действуют два взаимопротивоположных давления: осмотическое, направленное от центра (центробежно), и тургорное, направленное от сопротивляющейся оболочки к цент ру (центростремительно). Разница между ними составляет ту сосущую силу, с какой корневой волосок тянет в себя почвенный раствор. Она достигает 5—5 атмосфер, то есть в десятки раз превышает внутрикапиллярное сцепления с частицами почвы. Считается также, что почвенный раствор в какой-то мере всасывают и некоторые уже опробковевшие корни. Однако основная нагрузка в этом деле ложится именно на корневые волоски. Но они настолько малы, что поверхность их соприкосновения с почвой недостаточна для во влечения необходимого количества раствора. У большинства древесных пород поглощающая поверхность увеличена благодаря микоризе — симбиозу корневых окончаний с грибницей. Тонкие сплетения нитей вегетативного тела гриба доставляют к корням воду с растворенными в ней соединениями. Всасывающая сила корневых волосков, конечно же, обусловлена активным обменом веществ в растении.

Поэтому осмос в современной трактовке приобретает физиологический смысл — он контролируется и дополняется обменной энергией. В самом же осмосе, как физическом явлении, особая роль в настоящее время от водится силам ионного обмена через полупроницаемую мембрану, в процессе которого возникают электрические явления в растительных клетках и тканях. Из корневого волоска раствор передвигается через ряд клеток дальше, внутрь корневой мочки, и доходит до серд цевинной части корня, где расположены проводящие сосуды. Цепь соприкасающихся клеток действует подобно составному насосу, который выталкивает раствор в проводящий сосуд. При этом передача раствора от клетки к клетке поддерживается еще и такими факторами: возрастающий тургор в предшествующей клетке облегчает отсасывание из нее; цитоплазма по ходу тока имеет меньшую вязкость, лучшую проницаемость, что обеспечивает движение в нужном направлении. Клеточный насос выталкивает раствор в проводящий сосуд не без помощи самого сосуда. Молекулярное сцепление раствора в условиях безвоздушной среды и тонких нитевидных путей достигает солидных величин — до 350 ат мосфер. Сила натяжения водных нитей тянет раствор дальше. По проводящим сосудам, которые постепенно смещаются от сердцевинного положения, раствор через все утолщающиеся корки поступает в ствол и по периферийной части древесины (по заболони) устремляется в крону. Летом, когда дерево одето в листву, в нем возникает эта описанная нами мощная сосущая сила — транспирация, связанная с испарением воды листьями, и вызывает подсос по проводящим сосудам новых порций жидкости. С силой до 0 атмосфер на 20 метров подъема листья тянут раствор вверх, и тем сильнее, чем больше испаряют воды. Ранней весной, когда деревья еще голые, не может действовать насасывающая сила листьев. Тем не менее пасока льется.

На этой основе полагают, что движение раствора на начальном этапе пробуждения от зимнего сна происхожит за счет «корневого давления», «осмотического давления», имея в виду, что корни всасывают почвенный раствор и нагнетают его в ствол. Корневым и осмотическим давлением объясняют само явление выделения сока березой. Вот здесь-то и возникает ряд нерешенных вопросов, а том числе тот, что стоит в заголовке данного раздела. Как у любого, дерева, у тополя тоже есть осмос. Почему же у него никогда не капает сок? Может быть, тополю меньше надо воды? Отнюдь нет. Он перегоняет через себя за вегетационный период во много раз больше воды, чем береза. Можно попытаться объяснить соковыделение корневым давлением плюс отличительными особенностями анатомического строения проводящего аппарата у пасочных по род. Однако такое объяснение не подкрепляется самим существом корневого давления. Корневое давление — давление раствора на уровне пня — понятие сборное, оно включает, как мы видим, ряд сил. Выше уровня пня действуют уже собственно стволовые силы натяжения водных нитей и обменной энергии, а корневое нагнетание здесь уходит на задний план. Так что и с этой позиции корневое давление не может служить объяснением плача деревьев. Так в чем же дело? Загадка плача остается неразгаданной. Ясно, однако, что суть не в осмосе и не в корневом давлении. Ключик лежит где-то в другом месте. Для преодоления сопротивления при подъеме раствора в стволе на 0 метров нужно 4 атмосферы. Корневое же давление у деревьев не превышает —3 атмосфер, так что оно способно поднять раствор самое большее на 7 метров. В связи с этим есть высказывания о том, что береза выделяет сок только в нижней, сем и метровой части ствола…

Поднимите голову, присмотритесь к сережкам. Ах вы, не покорные, не подчиняетесь семиметровому ограничению! Напряглись, как маленькие рожки. Исследователь давно приметил: коль они напряглись, значит, сок пошел. Вот и сейчас он делает пробный укол — точно, капает сок. Карабкается вверх по стволу и делает там укол — капает! — …А это еще что за спектакль в глуши таежной? Что за дикая декорация? Понавешено на каждом дереве. Кто придумал? Такими или примерно такими возгласами огласил лес работник лесхоза, попав на участок опытной подпитки и увидев добрых два десятка берез, увешанных с вершин до комлей резиновыми шлангами и обставленных рядами двадцатилитровых бутылей. А когда заметил человека на вершине одной из берез — и вовсе разошелся: — А ну слазь! Что там крутишь? Слез. Представился. Рассказал, что к чему. А он уди вился: — Я и не думал, что вверху тоже сок течет. Смотри-ка, почитай больше 0 метров высота, а натекло 5 литров, как и внизу… Много не налазишь. Тридцать проверок — тридцать раз одно и то же. Больше того, в двух случаях вверху выделение началось раньше, чем внизу, в остальных — почти одновременно по всему стволу или с запозданием вверху лишь на несколько часов. Проверка еще раз убеждает, что корневое давление — не может обеспечить подъем сока в крону. И даже молекулярное натяжение водных нитей не дает ответа, потому что для его возникновения нужно испарение листьями. Ну а если бы были силы натяжения водных нитей и этим мы смогли бы объяснить наличие сока вверху ствола, все равно вопрос остался бы нерешенным по той простой причине, что у тополя тоже есть молекулярное натяжение, а вытекания сока нет. В кроне березы сок течет. Полазили в кроне — и довольно.

Давайте углубимся в корни. Собственно, зачем копать? И так все ясно с первого взгляда. Снег лежит с зимы, следовательно, все мерзлое — и земля, и корни. Ясно-то ясно, но почему-то все твердо убеждены, что березовый сок «взят» березой из земли. А как же иначе? Все растения берут воду оттуда. И даже когда показываешь раскопанную мерзлоту, глазам своим не верят. Начинают искать подтверждение дав* но сложившимся понятиям, мол, наверное, корни далеко ушли в сторону, где все оттаяло, или что они достают воду из непромерзающнх глубин и т. д. Для полного удостоверения приходится копать и вширь, и вглубь. Трудное это дело. Лопата не входит, кирка — с трудом. Выбрал же исследователь березу, под которой снега побольше, земля потверже. На то он и исследователь, чтобы делать не как легче, а как нужно. Просверлили отверстие в стволе — течет сок. Стали копать. Где ни вскрывали корни — везде зимняя мерзлота. Выдолбленные комья почвы пронизаны кристаллами льда. Едва ли корневой волосок способен при минусовой температуре всасывать почвенный раствор, когда тот еще пребывает в за мороженном состоянии. Физиологи напрочь отрицают та кую способность у растений.

Итак, почвенная влага в период пробуждения березы недоступна ей! А непокорные-то сережки, несмотря на это, уже ожили. А сок-то вовсю льется. Откуда же он? Ба! Не за счет ли прошлогодних, не за счет ли внутренних резервов? Вопросик! Не за счет ли биохимического перераспределения водных и углеводных соединений внутри ствола, корней и ветвей под влиянием лучей солнца, температуры воздуха и проникновения атмосферной влаги через поры коры? Если это верно, то как велики такие резервы, как долго дерево обходится ими? В какой момент сезона соковыделения подключается корневое всасывание? Рой интереснейших вопросов стоит перед физиологами в связи с практической проблемой подсочки березы и других пасочных древесных пород. Не означает ли все это, что в стволе в преобразованном состоянии всю зиму хранится, скажем, полтонны будущей пасоки, то есть весь сезонный «урожай» сока, или центнер или два — какая-то доля сезонного «урожая»?

Не означает ли это, что ствол — своеобразный резервуар с потаенным способом хранения содержащейся в нем влаги? Но ведь осенью дерево не давало сока, и, следовательно, в прямом смысле в нем не было той влаги, которую надо преобразовывать для хранения. Преобразование пасоки, о котором идет речь, если и происходит, то только в ранневесеннее время, и притом дважды: сначала — в свободное, затем — в связанное состояние. Итак, вместо ответа на вопрос о причинах сокотечения возник новый вопрос: за счет чего течет? Допустим, что гипотеза внутренних резервов верна. В таком случае при подсочке древесина должна терять вес, равный весу вытекающего сока. По мере оттаивания подстилки и почвы приповерхностные корни начнут всасывать снеговую и почвенную влагу, и картина станет обратной: древесина нач нет набирать потерянный вес. Образцами древесины с веток и ствола можно проверить гипотезу. Можно, но сложно. Для чистоты опытов необходимо подобрать только те деревья, у которых с полной уверенностью еще не оттаял ни один корешок, а это сов сем непросто. Далее последует целая система выпиливания образцов и подсочки. Работа очень трудоемкая из-за многофакторности. Образцы, взятые к настоящему времени, малочисленны, случайны и поэтому не дают устойчивых выводов, хотя почти половина их укладывается в гипотезу. Целесообразность и полезность доведения исследований до логического конца вполне очевидна. Был проведен и более широкий опыт с древесными образцами березы. Если в стволе в действительности закла дываются резервы запасных веществ с осени, а весной они реализуются пасокой, то, очевидно, осенью, зимой и весной, вплоть до начала подпитки, древесина должна быть тяжелой. Так и образцы показали. Но перед самым выделением сока вес древесины немного увеличился, а после подпитки резко уменьшился, став ниже осенне-зимнего уровня, еще 47 через три дня опять увеличился и сохранялся таким до конца сезона подсочки. За счет чего же появился небольшой пик перед началом выделения сока? Казалось бы, для этого нет никаких условий. Земля покрыта снегом, почва и корни промерзшие. Остается предположить, что на самом деле влага воздуха проникает в ствол через поры коры. Так это или нет, надо проверять, но то, что луб и соприкасающаяся с ним древесина становятся более влажными перед соковыделением, было замечено много раз. Движется раствор внутри березы белой со скоростью до трех метров в час. Понадобится по меньшей мере 7 ча сов, чтобы ему подняться на высоту 10 метров. Сок же начинает течь активно из березы практически по всему стволу сразу. Какими хитростями он оказался в ветвях кроны? При этом успел обогатиться углеводами, стать пасокой. И впрямь, однако, действуют какие-то внутренние резервы, запасы прошлых лет. И опять загвоздка. Такие резервы с такой же вероятностью имеются и у тополя, и у ивы, но эти породы не дают сока…

Так-то оно так, однако для варианта с внутренними резервами не видно препятствий к тому, чтобы сам акт вытекания сока объяснить особенностями физиологических явлений или анатомическим строением проводящего аппарата. У тополя пасока всегда пребывает в связанном состоянии, удерживается какими-то силами и лишь смачивает просверленное отверстие. У березы же сразу после зимне го покоя пасока находится в свободном виде, легко вытекает. Но не пройдет и месяца, как она тоже окажется связанной, тогда делай не делай отверстие — она не потечет. Что это за связующая сила и почему она то есть, то нет ее? Вполне очевидно, что дело в сезонных преоразованиях внутри березы, что здесь не обходится без изменений состава и свойств пасоки в момент распускания листьев.

Любопытно в этой связи, что пасока, то есть сок, находящийся в проводящих элементах древесины в период плача (именно в период плача и именно в древесине), со держит органические вещества, и прежде всего сахар. В другое же время года раствор восходящего в стволе то ка содержит в основном электролиты слабой концентрации. Возможно, в этом лежит разгадка способности сока к истечению из древесины при поранении ствола. Так не в изменяющемся ли составе и не в изменяющемся ли свойстве пасоки (электролиты, потом сахара, потом снова электролиты) кроется отличительная по сравнению с другими породами способность березы к наиболее активному весеннему плачу? Итак, давайте в простой схеме обобщим существо плача по тем понятиям, которые имелись, и по тем, которые напрашиваются согласно проведенным морфодинамическим и ресурсным опытам. По существующим представлениям корень нагнетает питательную воду из земли в ствол, а так как ранней вес ной балансирующего расхода воды из ствола через листья не происходит, то дерево «изливается» плачем. Других способов оттока у него не существует. Причем соковыделение происходит только в нижней части ствола, куда способен подняться раствор силами корневого давления. В основу объяснения механизма плача, как видно, положено корне вое давление. Так-то оно так, плач действительно не обходится без корневого давления, и с этим нельзя не согласиться. Но многое, в том числе придание ему исходной функции, не соответствует наблюдаемым явлениям. Поэтому, не отвергая вовсе корневого давления при объяснении плача, вынужден заметить, что оно играет далеко не всеобъемлющую роль, которую ему обычно приписывают, и что на самом-то деле действия его ограничены вполне определенны ми рамками.

Факты, полученные при наблюдении одновременного о самого первого дня выделения пасоки по всему стволу, в результате опытов по сокоотдаче при совершенно мерзлых корнях и земле, а также всем очевидное отсутствие плача у большинства видов деревьев (у того же тополя или у ив) — все эти теперь уже неоспоримые сведения навели меня на мысль о необходимости поиска и других причин весеннего плача, хоть как-то поясняющих обнаруженные явления. Излагаемая здесь гипотеза внутренних резервов (или, что одно и то же, гипотеза внутристволового преобразования веществ) отнюдь не противоречит (как это отмечается с корневым давлением) результатам проведенных опытов в части выделения пасоки по всему стволу одновременно и сокоотдаче при мерзлых корнях, но, наоборот, утверждает их. А изменение состава сока в момент перехода от связанного состояния в свободное, затем из свободного — снова в связанное отлично согласуется с предложенной гипотезой. Пробуждение от зимнего анабиоза у березы начинается в надземной части несколько раньше, чем в подземной. Под влиянием смягчающих сезонных факторов, и прежде всего атмосферной температуры и влаги, в стволе стано вится эластичнее и как бы насыщается влагой закорье (по граничная зона между внутренним — лубяным — слоем коры и внешним слоем древесины). Явно начинается процесс преобразования веществ в стволе, в результате которого образуется пасока во всем дереве разом, даже в крупных ветвях. Разом! Оживают на дереве сережки. Ветви приобретают «живую» окраску. Видимо, подток пасоки все-таки есть, несмотря на кажущееся отсутствие транспирации (испарения). А может быть, испарение уже происходит через побагровевшие ветви и приводит в действие механизм молекулярного натяжения водных нитей (теория сцепления растворов).

Первоначально предполагалось, что количество пасоки по протяжению ствола неравномерно, в тонкой вершинке вроде бы должно быть меньше, а тем более в ветвях. На проверку это оказалось не так. Как только произошло преобразование, пасока тотчас обрела способность молекулярного натяжения водных нитей. Теперь, находясь под влиянием мощных сил натяжения, она очень подвижно циркулирует по ксилеме (древесине) ствола в потребное для растения место, поэтому-то вверху количество сока бывает не меньше, чем внизу. Замкнутая в дереве пасокоподвижность продолжается несколько дней. После стаивания снега, прогревания лес ной подстилки, почвы, грунта начинается потребление почвенных растворов. В этот-то момент и проявляется корне вое давление. Вкупе с появляющимся мало-помалу натяжением водных нитей оно подключается к обеспечению ствола пасокой и, как следствие, поддерживает последующий плач березы. Вот когда растение задействовало корневое давление. Вот какова его незаменимая в дальнейшем роль в рассматриваемом явлении. Чаще всего корни успевают оттаять до преобразования веществ внутри ствола. Но и в этом случае «работа» па соки начинается в исходе своем за счет внутренних резервов, и пока резерв не исчерпан до назначенного природой уровня, корни не насасывают или очень слабо насасывают почвенный раствор. Стартовая функция принадлежит  внутренним резервам.

Приведенные факты и доводы, объясняя механизм процесса плача на уровне проявлений (как? отчего?), все же не снимают вопроса «почему не тополь?». Не исключено, что это связано в определенной мере со своеобразием анатомического строения. Но думаю при этом, чтобы снять вопрос, окончательно разрешив его, надо обратиться и к свойствам сока. У каждого растения свой отличительный сок и по составу, и, что особенно важно в поднятом во¬ 5 просе, по свойствам. «Свой» — это значит нужный для по строения того самого «избранного» вещества, которое слагает организм конкретного вида растения. Наиболее вероятно, что активный плач у березы обус ловлен своеобразием ее пасоки. Своеобразие кленовой па соки обеспечивает дереву слабое сокоистечение. Особенности же тополевого сока вообще исключают весенний плач. А что это за отличительные свойства, на чем они основаны — то ли состав, то ли заряд, то ли вязкость, — это новая страница в познании сути жизненных процессов, ко торую предстоит прочитать физиологам.

Диво быль и диво небыль

+ Нужна единая лесопродукционная наука

+ Познание жизни съедобных и целебных лесных растений — мечта моя, к осуществлению которой шел я в одиночку и очень долго. Зародилась мечта, пожалуй, в детстве. На исходе студенческой поры желание определиться в этой области щекотало воображение. Но нет ее в мире — этой области знаний. Все лесные дисциплины в конечном счете замыкаются на древесине и лесе в целом. Среди множества лесных проблем не находилось достойного места для лесного продукта ни в проектной экспеди ции, где я работал поначалу, ни в науке, куда я перешел затем. Лесной продукт отнесен к побочному пользованию, закрепленному в учебниках в никчемном положении. Все во мне протестовало против этого. Было ясно: необходимо менять научные взгляды на лесные достояния. Но как? С чего начать? Пытался самостоятельно закладывать опыты. Отмерял, измерял, извлекал, собирал, раскапывал, сушил, строил тео рии… Все это, конечно, — от случая к случаю, лишь когда выдавалось время. Однако при первой же возможности настойчиво возвращался к своим занятиям. И крепко заболел мечтой. Поставил перед собой цель: нужна наука о продукте леса. Идея выглядела логичной. По мере постановки опытов, осознания замысла, проникновения в «урожайную суть» растений вера в новую науку укреплялась, цель становилась яснее, задачи — определеннее. Смешно вспоминать, но ведь как было поначалу?

Тридцать лет тому назад и даже раньше, когда в экспедициях между служебными, изрядно изматывающими трудами я считал цветки на липах, убивая напрочь остаток сил и жалкие крохи свободного времени, все вокруг недоумевали. Хорошо хоть, что никто надо мной не потешался: коллеги, вероятно, решили, что мне просто не дает покоя избыток духовной тяги к «лупырькам природы»… Они сочувственно смотрели, как изнуряет меня бесконечный счет цветочков, как я лажу по деревьям, прибегая к всевозможным ухищрениям, спешу к упавшей где-то или накренившейся липе, стараюсь на лесосеках заполучить ветви из кроны… Когда многолетние подсчеты помогли, наконец, выстроить полученные числа в ранжированные ряды, стало понят но, что за шуточной, казалось бы, арифметикой стоит урожай, тот самый урожай нектара со всеми присущими ему премудростями, который живет в мире замысловатой динамики и неуловим без знания закономерностей. Стало понятно также, что был нащупан метод, вооружившись которым всегда можно рассчитать кормовую базу и продуктивный круг пасеки.

Удивительно, что приходилось доказывать целесообразность изучения медового урожая — быль, диву подобная. Исследований медопродуктивности никто не вел. В те не так уж далекие времена все почему- то полагали, будто в нектарных процессах у растений нет четких закономерностей и изучать тут нечего — диво быль и диво небыль. С этими «дивами» связано и наше отношение к лесным овощам. К примеру, папоротник как пищевой продукт был известен людям с незапамятных времен. Знали его и у нас на Дальнем Востоке, а потом на десятилетия забыли. Надо отдать должное руководителям города и края — двадцать лет тому назад услыхали они об орляке, узнали, что едят его за морем, и повелели лесному люду разобраться с этой вкуснятинкой. А тут, на счастье, и у нас опытишко какой- никакой, а присутствовал — собирали, изучали и едали 54 черешки его… Но вот что прелюбопытно: хотя, при всесильной поддержке властей, и открыли «зеленую улицу» орля ку, но улица та вела сперва… в Японию. Именно туда на чали отправлять деликатес. И лишь спустя пяток лет от крыли продукт для себя. Право же, диво. Сейчас вызывают лишь улыбку, а в свое время рождали горькую обиду вот такие строки:

«Уважаемый тов. Измоденов А. Г., ваши заботы о дарах леса заслуживают одобрения, но дальневосточные березы, как утверждают специалисты, не такие, как везде, и не дают сока…» Таков был- официальный ответ Хабаровского крайплана — двадцати летней давности. Помнится, я пытался выяснить, кто по ставил подпись под историческим заключением: дальневосточные березы не дают сока. Однако так и не удалось узнать имя этого «специалиста». Зато логика рассуждений запомнилась навсегда: березовый сок есть только там — в благодатных белоберезовых краях европейской части страны, поэтому и завозим оттуда, с Украины например, средств не жалеем. А местные березы — какие-то черные, желтые, каменные; не может же черная береза давать светлый сок… В те годы суждения такого рода не были случайными или единичными. Просто-напросто люди привыкли к березовому соку… оттуда, а стало быть, здесь его нет. Приложены немалые усилия к преодолению невероятных на нынешний взгляд препон, чтобы добывать березовый сок на месте, а не завозить его из немыслимой дали. Удивительно, но приходилось доказывать, что березы — желтая, черная, каменная — дают сок, да еще как дают — в десять, а то и в двадцать раз больше от одного дерева, чем на западе страны. А еще надо было убедить анонимного специалиста, чго здешний сок никак не черный, не желтый, не серый — не цветной, но родниковой воде под стать, мягкий до сладости и полезный до целебности. В тогдашней науке сокопродуктивных исследований не было — небыль, диву подобная.

А то, что приходилось до называть их необходимость, — быль, диву подобная. Так же, как и в случае с нектаром липы, ученые мужи полагали, что у березы нет ■ каких-то особых закономерностей. А когда выяснилось, что наши березы сок все-таки дают, то и тут им все стало казаться предельно ясным: сок не изучать, а пить надо. Быль и небыль — сплошное диво… В конце пятидесятых годов представилась возможность поставить массовые опыты. Удалось на фактологическом материале показать впервые, что лес — комплекс продуктов. Для освоения их следует создавать комплексные лесные предприятия. Предприятие было создано, следом второе… К настоящему времени их много — сформировалась лесопродукционная отрасль. Тридцатнлетней практикой доказана справедливость научных выводов тех лет. Но все еще не имея своей научной дис циплины, лесопродукционная отрасль больше, чем многие другие, требует к себе внимания науки — научного обес печения. Так давнее интуитивное стремление и не вполне осознанные опыты вылились в целевое намерение создать науку о продуктах леса. Памятником первого лесопродукционного исследования стала выделенная Гассинская орехово-промысловая зона. Открыт счет — орехово-промысловые зоны образованы по всей Уссуре. В осуществленных работах просматривается единая лесопродукционная наука. Быль и небыль — все смешалось… Впрочем, предоставим возможность и читателям вы сказать свое мнение: нужно ли дотошное изучение лесных продуктов, нужны ли книги о лесных медах, соках, овощах? И не только о них. Лес ведь дает нам также орехи, грибы, ягоды, различные приправы, растительное сырье для душистых и полезных напитков, чайных взваров, раз нообразные лекарственные растения. И… не пора ли доно сить лесные продукты до стола без лукавого?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *