>
Парадоксы заполняют города
Классика потому, что сохраняет в себе наиболее характерные, классические черты Севера. Очаг высокоразвитой человеческой деятельности в окружении нетронутых или очень слабо нарушенных огромных территорий. Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный округ, в котором расположен Норильск, занимает площадь 880 тыс. кв. км, и проживает в нём 45 тыс. человек, а в Норильске с прилегающими к нему небольшими городами и посёлками, по существу, точке на карте, – 225 тыс. человек (2002 г.). Контрастность, уникальность не только и не столько в этом. Норильск – пример великих достижений человека в Арктике, его стойкости, коллективизма. И тут же – образцы жестокости и безнравственности, серьёзные социальные противоречия – в современной жизни. Вместе с тем Норильск – это остров сравнительного благополучия в огромном массиве бедствующих территорий Российского Севера.
НАЧАЛО
Позднее лето, конец августа, 1947 г. На пароходе “Мария Ульянова” почти четверо суток я спускался из Красноярска вниз по Енисею. По пути – череда памятных мест. Конечно, обязательный заход в Курейку, где под мощным бетонным колпаком покоилась избушка, в начале XX в. в ней жил ссыльный И.В. Сталин. Поздно вечером пароход подошёл к Дудинке.Утром узкоколейный поезд за три с лишним часа доставил меня в Норильск. Доложил о себе начальнику Норильского горно-металлургического комбината генералу Панюкову. В качестве представителя Главсевморпути я приехал для выяснения связанных с комбинатом перспектив морских перевозок.Контрастность норильской жизни обнаружилась сразу. Обильный обед в спецстоловой Дома инженерно-технических работников, вечером – концерт знаменитой тогда московской певицы Д.Я. Пантофель-Нечецкой. Очень приличный гостиничный номер с горячей ванной. А по чистым городским улицам два-три раза в день водили заключённых, рядом со мной – деликатный лейтенант службы охраны и сопровождения. За окном – безбрежная, с первыми следами осеннего увядания тундра…Строительство Норильского горно-металлургического комбината началось в 1935 г., а уже 10 марта 1939 г. был получен первый полуфабрикат, так называемый файнштейн; в 1942-м – тяжелейшем году войны – комбинат выдал металлический никель, так нужный для производства вооружений.Транспорт был главной проблемой стройки. Здесь зримо оправдывался афоризм Герберта Уэллса из его книги “Россия во мгле”: “Россия состоит из расстояний, и расстояния определяют её судьбу”.
Дудинка находилась ближе других транспортных пунктов, всего в ста с лишним километрах от месторождения. Но до неё можно было добраться лишь в короткие два-три летних месяца либо морем, либо рекой. Узкоколейку до Норильска удалось соорудить только к 1937 г. Планы поджимали, было решено временно использовать Пясинскую водную систему. Идущие по Севморпути суда доходили до порта Диксон, здесь грузы перегружали на мелкосидящие суда, шедшие к устью реки Пясина. Далее по этой извилистой, капризной реке шли до пункта Валек на реке Норилка, это уж совсем близко от стройки. Долго, дорого, рискованно. Могло ли быть такое в нынешнее, сугубо прагматическое, рыночное, время? Вряд ли. Но тогда действовали иные критерии: было нужно.
О суровейшей тамошней природе говорит местная, норильская, шутка:
– Ты в этом году лето застал?
– Нет, я в тот день работал.
Сейчас о природных трудностях России, а тем более её северных окраин, много говорят. Во времена Советского Союза о них знали не меньше, но за “плохую” географию не прятались. Просто учитывали эти трудности и, по возможности, преодолевали их. Наглядный тому пример – тот же Норильск. Здесь многое делалось для приспособления техники и методов строительства к суровости северной природы. Так, большие здания возводились на сваях (поэтому посёлки назывались “Арктическими Венециями”), нижние венцы стен, подполья оставляли открытыми – этим облегчали доступ холодного воздуха, чем снижали тепловую нагрузку и уменьшали опасность растепления вечной мерзлоты. Промышленность снабжала Север морозостойкими горюче-смазочными материалами и резино-техническими изделиями, средствами запуска двигателей при низких температурах.
Мощь Норильского комбината – отличное свидетельство того, что географическая среда не может (по крайней мере, не всегда является) быть решающим фактором социально-экономического развития. Именно этот тезис помог успешному освоению Севера. Вопреки современным “пораженческим” настроям: сама-де природа, сделав страну отсталой, “неконкурентоспособной”, определила судьбу холодной России – покориться тёплому Западу.Да, был ГУЛАГ, “Норильскстрой” считался одной из самых крупных, после Магадана, концентраций заключённых. Но хочу предостеречь от того распространённого взгляда, что Норильск, как и весь Север, строился исключительно, или преимущественно, трудом заключённых. Это неверно. В 1935-1954 ггa. в Норильске они составляли 40-60% всех работающих на комбинате, включая вольнонаёмных. В последующие десятилетия заключённых практически не было, а ведь это был период наиболее интенсивного строительства. Цифры эти исчислены на основе опубликованных архивных документов ГУЛАГа (это сделал журнал “Свободная мысль-ХХI” в 1998-2001 гг.). Комбинат и город строила вся страна, весь советский народ!В 70-х годах этапным событием было установление с помощью атомных ледоколов круглогодовой навигации в западном секторе Арктики, вплоть до Дудинки. Узкоколейка Дудинка-Норильск стала нормальной дорогой. В середине 80-х годов мне было очень трудно узнать Норильск, который я запомнил по 1947 г.Норильск стал эталоном достижений на Севере. Посетившие его в 1971 г. премьер-министр Канады П. Трюдо и канадский министр по Северу Ж. Кретьен, нынешний премьер-министр, назвали город “чудом света”.В Норильск шли не только за “длинным рублём”, за хорошими бытовыми условиями. Мощным магнитом была заполярная романтика. Приезжали с семьями, оставались надолго или навсегда. Власти и комбинатовское начальство заботились о людях: за Полярным кругом были своё молоко, свои овощи. Да, содержать коров и теплицы в Заполярье было очень трудно и страшно дорого. Но на это шли: надо было привлекать людей, такова была советская политика освоения Севера (см. ПРВ, N 32, август 2003 г.).
90-е ГОДЫ: УПАДОКИ ВОЗВЫШЕНИЕ
Реформы 90-х годов поначалу ударили по Норильску не меньше, чем по другим северным центрам. Новые хозяева были в полной растерянности, на комбинате падала добыча, снижалась производительность труда, ухудшалось положение рабочих и служащих. В головах руководства новоиспечённой частной компании “Норильский никель” возникали сумасбродные планы – вроде перевода Норильска, в суровой Арктике живущего полнокровной жизнью большого города, на режим вахтового посёлка со сменным населением. Захотелось с корнем уничтожить советское наследие. Это вызывало негодование даже у знаменитого красноярского писателя, увы, теперь покойного, Виктора Астафьева, вообще-то ярого врага советской власти.
Комбинат задолжал огромные суммы бюджету и поставщикам. Как писал впоследствии ведомственный журнал (“Интеррос”, N 4, 2000), “Норильский никель” оказался без руля и ветрил, на грани банкротства. Отсутствовали не только планы долговременного развития, но и понимание состояния текущих дел. Прежнему руководству комбината, собственно, в начале 90-х годов заниматься делами было недосуг, “чёрный передел” неразворованной собственности был ещё в разгаре. Замечательное признание!Во второй половине 90-х годов в жизни комбината произошёл определённый перелом, его связывают с приходом новых, молодых, руководителей, вначале Джонсона Хагаджеева, затем – Александра Хлопонина, которому приписывают наибольший успех. Может, и так, это очень энергичный руководитель, теперь он – губернатор Красноярского края. На посту генерального директора его сменил сокурсник по учебе Михаил Прохоров. Дела явно пошли в гору…
Непрерывно расширяется природно-сырьевой потенциал, осваиваются новые месторождения, утверждают, что запасов хватит на 50 лет. Коренным образом усовершенствуется транспорт, комбинат создаёт собственный морской флот. Предприятия интенсивно реконструируются, только в одном 2001 г. капитальные вложения производственного назначения составили 13,5 млрд. руб., на период до 2010 г. расходы на модернизацию суммарно должны превысить 100 млрд.!Норильский комбинат становится крупнейшим в мире производителем палладия, главным по стоимости видом продукции (40%). Этот, три-четыре десятилетия назад мало кому известный металл, оказался крайне необходимым в наукоёмких производствах – автомобильном, электротехнических и других… На биржах он ценится в два раза дороже золота – до 600-700 долл. за унцию (31,1 г). Искристо-белым металлом заинтересовались и ювелиры, изделия из него можно встретить в дорогих магазинах.Комбинат сохранил мировое лидерство и по платине (36%). Объём производства возрастает: за 1996-2001 гг. добыча никеля увеличилась с 171 до 5223 тыс. т, меди – с 385 до 474 тыс. т, кобальта – с 2,7 до 4,6 тыс. т. На долю Норильска приходится 96% производимого в России никеля, 35% – меди, 55% – кобальта.
Впечатляющи сводные финансово-экономические показатели. В 2001 г. общая выручка достигла 181,8 млрд. руб., чистая прибыль – 48,7 млрд. руб., или 1,6 млрд. долл. Пока, впрочем, дореформенный уровень ещё не достигнут. При этом в последние 6-7 лет уже не никель, а палладий даёт основную (30-35%) часть прибыли. Подавляющая часть продукции идёт на экспорт. Частые, и довольно чувствительные, колебания мировой рыночно-биржевой конъюнктуры потряхивают комбинат: что поделаешь, вошли в капитализм, опеки правительства и Госбанка, как в советскую пору, больше нет.Так, по этой причине,особенно в связи с резким падением цен на палладий, в 2002 г. ухудшились все показатели.С истощением собственной сырьевой базы медно-никелевые комбинаты “Североникель” и “Печенганикель” (Кольский полуостров) с 70-х годов стали работать на доставляемой по Севморпути норильской руде. Дорого, но другого выхода не было. В последние 2-3 года там открыты и подготовлены к эксплуатации новые крупные месторождения. Норильск снимет с себя дополнительные заботы.Среди городов России Норильск занимает чуть ли не первое место по степени загрязнения окружающей среды. Как пишет норильский журналист: “Чем дышат горожане? Суньте нос под автомобильную выхлопную трубу. Положите под язык кусок медной проволоки. Вот такой коктейль из газов и металла и есть норильская атмосфера”. “Норникель” принимает серьёзные технологические и иные меры, чтобы сойти с этого позорного чемпионского места. Расходы на природоохранные мероприятия в 2001 г. составили 3,9 млрд. руб. – сумма немалая.Обнаружилось и нечто не менее тревожное: забыли о людях. И забывчивость эту обнародовал не кто иной, как вполне буржуазная московская газета “Коммерсантъ”. В 2000 г. (N 48) она поместила статью с таким названием: “Вечная мерзлота наступает в жизни тех, кто приехал работать на “Норильский никель”. Газета напомнила, прямо-таки в духе советского агитпропа, что “хозяева предприятия в ответе не только за производственные показатели, доходы и расходы, но и за судьбы живущих рядом людей, создающих их финансовое благоденствие и богатство”. “Коммерсантъ” ностальгически вспоминает при этом “добрые советские времена”.
В заслугу руководителей комбината и города надо отнести то, что они быстро спохватились и восстановили значительную часть из советских социальных порядков. Заново создана или расконсервирована широкая сеть школ, больниц, детских учреждений, санаториев, домов отдыха, культурных учреждений, которыми рабочие и служащие пользуются бесплатно или, как когда-то, платят лишь 30% их стоимости. В городе теперь более 100 спортивных сооружений. Развёрнута система повышения квалификации и переподготовки рабочих и служащих, для этого создана сеть вечерних школ и курсов. Реализуются программы помощи материнству. Восстановлены вузы, научные лаборатории.
Вообще-то всему этому особенно удивляться не стоит. Примитивная критика социализма и славословие капитализму скрывают от публики тот факт, что в западных, капиталистических, странах давно вводятся элементы социалистических или социал-демократических общественных отношений, как угодно назовите, но – очень похожих на советские. В одних странах – в большей мере, в других – в меньшей. Такова историческая закономерность.
На комбинате работает 65 тыс. человек (2001 г.). За 1996-2001 гг. благодаря автоматизации, внедрению наукоёмких технологий, но главным образом – интенсификации труда компании удалось на 40% сократить численность персонала. Намечено снизить его чуть ли не до 30 тыс. человек.Средняя месячная зарплата, по одним, наиболее вероятным, данным, 18-20 тыс. руб., по другим – 21-24 тыс. руб. По сравнению со среднероссийским уровнем (4-6 тыс. руб.) совсем немало, но ведь в Норильске товары и услуги в 2-3 раза дороже. “Длинный рубль”, конечно, сохраняется, но в советское время северные привилегии были весомее. В 70-80-х годах зарплата колебалась от 600 до 1500 руб., тогда это было много больше нынешних тысяч.Надо отдать должное руководству комбината: оно ощутимо помогает Таймыру. Из 3 млрд. руб. бюджета округа 2 млрд. – отчисления “Норникеля”. Эти деньги позволили молодому губернатору Таймырского автономного округа О.М. Бударину наметить и попытаться осуществить широкие планы хозяйственного и культурного возрождения округа. Губернатор поднимает международный авторитет Таймыра: добился того, что на Диксоне будет созван очередной пленум межгосударственного”Арктического совета”.
Досадно вместе с тем, что капиталистическая, рыночная рациональность новых хозяев Норильска толкает их к проведению политики отселения “лишних” людей на “материк”. Да, конечно, по природным условиям Норильск не очень комфортен. Впрочем, социологи и медики ещё, видимо, не успели в должной мере учесть, что на Севере отсутствуют новые факторы, которые стремительно ухудшают условия жизни и здоровье людей в освоенных средних широтах. Стресс от перенаселённости, нехватка живой природы, участившиеся антропогенные и техногенные конфликты, страх потери работы, от всего этого – невиданные ранее болезни. И что надо подчеркнуть – к отъезду намечены не только, и не столько, пенсионеры, но и совсем нестарые безработные – жертвы упомянутой рационализации. Мировая практика и здравый смысл не подтверждают правомерность этой жёсткой, если не сказать жестокой, акции, идущей наперекор поступательному цивилизационному процессу. То, что в выселении людей Норильску помогает Всемирный банк, настораживает: вряд ли международные финансисты думают об интересах России.
ТЁМНЫЕ СТРАНИЦЫ
Я нарисовал в общем благопристойную картину развития современного Норильска. Если угодно, картину “просвещённого” капитализма на Севере. Перед нами – индустриальный, высокоразвитый, снабжённый всеми мыслимыми атрибутами городской жизни центр. Город, об этом никогда не лишне напомнить, воздвигнутый в сложнейших, суровейших географических условиях.
Ему нет аналогов. Только Советский Союз, Россия смогли создать подобное. Близкие по численности населения аляскинские города Анкоридж и Фэрбенкс расположены в гораздо лучшей природной зоне, они имеют прямую железнодорожную связь с незамерзающим морским портом. Единственный на зарубежном Севере технологически сходный с Норильском медно-никелевый комбинат и при нём город Томпсон в Канаде – намного меньше по всем параметрам, и они также находятся в куда более теплых краях, соединённых с обжитой частью страны рельсовыми путями. На Севере Скандинавских стран и Финляндии крупнее шведской Кируны (45 тыс. жителей) городов нет….Норильск – первая моя “арктическая любовь”. Никак не хочется в рассказе о ней использовать чёрную краску. И всё-таки, правды ради, придётся…Не о ГУЛАГе пойдёт речь, о нём уже говорилось. Разговор о близком времени. Откуда, как появился первый, и поныне главный, владелец Норильского комбината – Владимир Потанин, возглавлявший вначале “ОНЭКСИМ-банк”, преобразованный затем в более крупный холдинг – акционерное общество “Интеррос”? В. Потанин, теперь с 1,8 млрд. долл. в кармане, – 222-й в списке 476 миллиардеров мира. Нынешний генеральный директор комбината М. Прохоров, конечно, чуть победнее, – 1,6 млрд. долл., он – 256-й. До таких миллиардов американские магнаты, например давно ставший легендой Форд, а из нынешних – компьютерщик Гейтс, шли годами, начиная от мастерских, и все об этом знали. Их уважительно называют – “человек, который сам себя сделал”, такого почётного звания ни один из наших олигархов не заслуживает.
Норильский комбинат – одно из первых звеньев возникшей в 90-х годах цепи чудовищного разграбления огромного национального богатства Советского Союза. По самой скромной оценке, стоимость комбината, его, как именуют экономисты, основных фондов (зданий, оборудования, машин, различной инфраструктуры) составляла 4-6 млрд. долл. А В. Потанин заплатил за него всего 170 млн. долл.! Да и эти деньги, судя по тогдашней практике, были им получены то ли в виде государственного кредита, то ли в виде каких-то залоговых акций, то ли в виде ваучеров, то ли ещё как-то… Ельцин, Гайдар стремились любой ценой создать в России класс крупных капиталистов. Считается, что норильская акция была одной из самых грабительских в созданной разрушителями Родины новой эпохе первоначального накопления.
Видимо, не было тогда в России, а может, нет и сейчас, честных и, главное, независимых рачителей народного добра, каким был, например, известный в российской истории XVIII-XIX вв. государственный деятель, финансист, Н.С. Мордвинов. О нём, точнее, ему писал Пушкин:Один на рамена поднявши тяжкий труд,Ты зорко бодрствуешь над царскою казною,Вдовицы бедный лепт и дань сибирских рудРавно священны пред тобою.
Всё, или почти всё, что реформаторы сделали с Норильском, формально, юридически, укладывалось в рамки тогда же сотворенных, но всё равно законов. Пересмотра этих законов, пересмотра приватизации, несмотря на поднятую вокруг всего этого шумиху, видимо, не будет. Так что вскрытие норильских прегрешений имеет сейчас лишь моральное, если не сказать, познавательное значение, ничего больше. И всё-таки делами Норильска долгое время занималась Счётная палата Российской Федерации. Бывший заместитель её председателя, видный политик, один из основателей “Яблока” Ю.Ю. Болдырев по результатам проведённой им ревизии “Норильского никеля” и некоторых других естественных монополий написал две довольно большие книги (“О бочках мёда и ложках дёгтя”, 2003; “Похищение Евразии”, 2003). Несогласие с руководством Счётной палаты (главным образом по оценке норильских дел) заставило его уйти в отставку.Мне представляются интересными, справедливыми принципиальные суждения Ю.Ю. Болдырева, вот они: “Норильский комбинат создавался в невероятно суровых условиях, не из чисто экономических соображений, а потому, что добываемые там руды и металлы нужно было получить, в том числе и в интересах обороноспособности страны, любой ценой. И это – одно из тех предприятий, в которые сначала вся страна вкладывалась, а затем они всю страну кормили. Теперь у нас выжимают слезу рассказами о том, какие замечательные социальные программы осуществляют новые собственники по отношению к жителям Норильска, какие стипендии и премии ввёл лично дядя Потанин для бедных студентов и как он помогает Государственному Эрмитажу”.
И далее: “Никто не потрудился провести сравнение копеечных затрат новых собственников “Норникеля” на социальную сферу с тем ущербом, который был нанесён сделкой передачи им комбината. Очень удобно ограбить всех на миллион, а затем раздать по пятнадцать копеек”. “За три года – реальная прибыль 5 млрд. долл. Но львиная доля этой прибыли – следствие не “ноу-хау” новых собственников, а исключительно природная рента и огромный труд предшествующих поколений”.Пожалуй, в этом – самое главное. Со своими ста семьюдесятью миллионами, вложенными в покупку комбината, если даже считать их “своими”, Потанин не мог бы получить и десятой доли тех пяти миллиардов. Это – не их, новых хозяев, прибыль, не их деньги, они принадлежат государству! Фигурально говоря, многим тысячам, если не миллионам, людей, отдавших Норильску ум, силы, труд, а многие из них – здоровье, кровь, жизнь. Такова цена народных потерь от строительства капитализма на Севере. Ю.Ю. Болдырев применительно к Норильску разработал ряд, чуть ли не шесть или семь, вариантов радикального исправления положения в пользу государства, в пользу народа. Вряд ли они реальны, ибо требуют решительной, если не революционной, или, по новому словарю, мобилизационной, воли правительства, государства.
В сегодняшней ситуации на это трудно рассчитывать.Но здравый смысл, мировая практика показывают возможность остановить беспредельное нарастание мощи капиталистических гигантов, которые, что не раз доказано и показано, не могут, как говорят – по определению, успешно решить долговременные проблемы здорового, устойчивого развития территории, особенно на Севере. Необходимо участие, по крайней мере строгий контроль властей, государства. В зарубежных северных сырьевых странах и регионах – Норвегии, Канаде, особенно на Аляске, – дилемму “власть – монополии” удалось решить в пользу власти (см. ПРВ, N 1-2, январь 2003). В России, в том числе и в Норильске, до этого пока далеко. Хотя здесь, где экономически люди полностью зависят от одной компании, укрощение частнособственнических инстинктов, как нигде, необходимо. Судя по всему, рента, доходы должны быть решительным образом пересмотрены в пользу населения, государства. По примеру тех же Норвегии, Аляски.
Между тем “Норильский никель”, получив от государства, как сказано, даровую экономическую базу, быстро укрепляется, стремясь ослабить свою зависимость от родителя – благодетеля. Он выходит на мировую арену, становясь мощной транснациональной корпорацией, диверсифицирует, расширяет свою структуру в отраслевом и географическом планах.В 2003 г. “Норникель” объединился с американской компанией, производящей палладий.Особенно активно компания распространяет своё влияние в золотодобывающей промышленности. В 2002-2003 гг. она приобрела контроль над золотопромышленной фирмой “Полюс”, проникла в ряд предприятий “Лензолота”, замахнулась на богатейшие залежи Сухого Лога на севере Иркутской области.
Формально “Норильский никель” стал холдингом, именуемым “Открытое акционерное общество – горно-металлургическая компания (ОАО ГМК) “Норильский никель”. В него входят 9 фирм, предприятий и научно-производственных структур (кольские комбинаты, “Полюс”, “Гипроникель” и др.). Но то было в 2002 г., теперь, возможно, и больше. Сам норильский комбинат в документах числится как “Заполярный филиал ОАО ГМК “Норильский никель”. Это – сама по себе примета неуёмного стремления капиталистической корпорации усиливать своё господствующее положение на всех направлениях. Вряд ли нужно доказывать очевидное: нельзя допускать безраздельного господства одной, рвущейся к власти, монополии. Именно неприятие такого господства проявилось на выборах мэра Норильска в 2003 г., когда более 50% (!) избирателей в первом туре проголосовали “против всех” – выразительное “нет” властям и компании. “Неладно что-то в герцогстве Норильском”, “Норильце – в пушку”, – горько шутят журналисты.
Окружающие Норильск территории очень перспективны. Недавно вышел, можно сказать, этапный для Таймыро-Норильского региона капитальный геолого-минералогический труд члена-корреспондента РАН Д.А. Додина, отдавшего ему почти 50 лет (“Металлогения Таймыро-Норильского региона”. СПб., 2002). Автор заключает: “Проведённые работы свидетельствуют о высокой значимости для российской экономики XXI в. никеля, платины, меди, алмазов, кобальта, редких металлов и редких земель, золота и других полезных ископаемых рассматриваемой территории севера Центральной Сибири”.Кстати, в прошлом году вышел первый в мире обобщающий труд по платиноидам, основе норильского богатства (Д.А. Додин, Э.А. Ланда, В.А. Лазаренков. Платиносодержащие хромитовые и титано-магнетитовые месторождения. М., 2003.).Известны планы освоения апатитов в бассейне р. Котуй, примыкающем на юго-востоке к Таймырскому округу. В более отдалённом будущем возможна крупномасштабная эксплуатация нефтегазовых месторождений приенисейских районов Таймыра. Эти же районы, как ожидают, явятся транспортными коридорами вывоза по Севморпути лесопромышленной продукции, которую в больших масштабах предполагается получать в областях, прилегающих к среднему течению Енисея. Через Диксон и материковую часть Таймыра уже проложен воздушный коридор, по нему идут, через Северный полюс, авиалинии из США в Японию и страны Юго-Восточной Азии, а в будущем – и в Австралию.
Вообще, в наше динамичное время, в век неожиданно возникающих новых технологических и социально-экономических возможностей и потребностей, столь огромные, как Таймыр, свободные территории приобретают большое значение как многофункциональные резервы. Может быть, для того, чтобы разгрузить освоенные районы от каких-то отраслей хозяйства и предприятий. Возможно, для размещения объектов, связанных с какими-то решительными шагами в освоении Космоса. Или для научных изысканий, требующих больших пространств, ну, к примеру, в области альтернативных видов энергии – ветровой, солнечной, водородной, термоядерной. Совсем таинственна, но вполне реальна новая роль обширных арктических пространств в связи с ожидаемым глобальным изменением климата Земли. Для экстренного размещения беженцев из кризисных районов, кто знает…На этом фоне значение Норильска как прекрасно оборудованной опорной базы продвижения в новые районы трудно переоценить. Между тем планы “Норникеля” относительно сокращения персонала и отселения людей могут привести к заметному уменьшению населения города, сокращению его функций, нарушению устоявшегося механизма городского жизнеустройства. Это, конечно, нежелательная тенденция. Надо искать пути стабилизации сегодняшнего положения, искать гарантии сохранения полновесного Норильска как одной из исходных баз цивилизационного процесса на Севере.
Г.А. АГРАНАТ, профессор, докторгеографических наук, Почётный полярник, консультант Института географии РАН, член Научного совета РАН по Арктике и Антарктике.
