>
В России множество месторождений полезных ископаемых – земля кажется неисчерпаемой. Но это не так. Если нашим детям действительно хватит и нефти и природного газа, то внукам, а тем более правнукам могут достаться уже опустошённые когда-то очень богатые месторождения углеводородов. К счастью, есть у России территории, где скрыты необходимые для развития страны месторождения. Это залитые прибрежными морями продолжения материков – шельф. О проблемах геологического его изучения нашему корреспонденту рассказал директор Института литосферы РАН, чл.-корр.РАН Никита БОГДАНОВ.
Меня больше всего интересуют и волнуют проблемы, связанные с российским шельфом, и в первую очередь с его арктической частью. Одна треть площади России – это океанский шельф. Больше половины объёма осадочных пород страны находится на этой территории. Потенциальные богатства месторождений Арктики, содержащиеся в этих породах,- фантастические. Особенно это касается месторождений углеводородов. Предположение о их наличии было сделано из общих, геологических представлений. Первые исследования, проведённые в Арктике в 60-е годы, подтвердили эти предположения. Были найдены месторождение <Приразломное> и несколько других. Это, подчёркиваю, были только первые шаги.
Шельф – очень важный объект для нашей экономики и, конечно, для фундаментальных научных исследований. Все фундаментальные геологические работы и исследования решаются сегодня с использованием данных, полученных со дна океанов. Ведь океаны занимают две трети поверхности нашей планеты. Но, к сожалению, в нашей стране сегодня недооценивается значение исследований на шельфе. Я понимаю, что они стоят очень дорого. Мне хорошо известно, что дешевле разрабатывать месторождения на суше, чем на море. Но тем не менее нужно отдавать себе отчёт, что мы располагаем на шельфе огромными потенциальными богатствами, и чтобы получить их завтра, надо изучать морской шельф сегодня.
Серьёзные исследования мирового океана начались с глубоководного бурения. Программа глубоководного бурения, в котором мы приняли участие вместе с американцами, была разработана в 1968 г. СССР принял в ней участие с 1971 г. Программа эта продолжается до сих пор. Это тысячи скважин по всему Мировому океану. Но Россия, из-за отсутствия средств, с 1992 г. выбыла из неё. Программа по бурению морского шельфа огромна по своему масштабу. Она охватывает все океаны, объединяет практически все развитые страны, всех ведущих специалистов этих стран. Но, несмотря на то что в океане пробурено несколько тысяч скважин, в акватории зон шельфа, относящегося к России, пробурено всего две: одна в Беринговом море, другая вблизи Камчатки.
С 2003 г. программа по глубоководному бурению изменится. Вместо одного американского судна бурение морского дна будет проводиться с двух: с американского и японского. Японское судно в первую очередь будет бурить в акваториях вблизи своей страны.
И, соответственно, особый интерес будет проявлять к Охотскому морю, которое в какой-то степени является и японским. Несомненно, это бурение даст материал, который кардинально дополнит и изменит взгляд на геологию западной окраины Тихого океана, в том числе и на возможность скопления здесь углеводородов. Чтобы не оказаться на обочине чрезвычайно важных для будущего России исследований, мы должны принять в этой работе активное участие. Информация, полученная в процессе этих исследований, обязательно будет использоваться мировыми нефтедобывающими компаниями при покупках лицензий на территориях потенциального скопления нефти и газа.
Такой же интерес компании будут проявлять и к Берингову морю. Здесь бурение проводилось в очень ограниченном объёме – всего 8 скважин, в том числе и одна в российской экономической зоне. Американское судно будет работать ближе к Северной Америке и Европе. Вместе с европейцами американцы проявляют большой интерес к Арктике, а из европейских стран наибольшую активность здесь проявляют немцы. Естественно, что после всех этих работ появятся новые взгляды на геологическое строение Арктики и на её потенциальные возможности для добычи полезных ископаемых. Россия располагает уникальными материалами о геологическом строении наших прибрежных шельфов. В Институте литосферы РАН созданы новейшие тектонические карты Баренцева, Карского, Охотского морей, моря Лаптевых, имеющие не только большой теоретический интерес, но и большое практическое значение для оценки перспективности шельфа при поиске месторождений полезных ископаемых.
Эта работа была сделана также и для того, чтобы закрепить приоритет российской науки в изучении шельфа Арктики и восточного побережья нашей страны. Люди с энтузиазмом делали столь важную для науки работу и выступали как истинные патриоты России. Ведь океанический шельф – это наше богатство, наше будущее. Сейчас очень важно не упустить момент. Если <поезд> научных исследований шельфа уйдёт, то догнать его будет очень трудно.
Вопросами всестороннего изучения океанического шельфа занимается наш институт. С нашей точки зрения, проблема исследования строения шельфа очень актуальна, она является одной из наиболее приоритетных для российской геологической науки. Мы затронули лишь одну из проблем – добычу минеральных ресурсов из шельфа. Но есть и другие проблемы морских шельфов, также очень важные, например, проблема обороны страны. Ведь Арктика это самая протяжённая береговая зона России.
В России разработана обширная программа изучения океана. На мой взгляд, она всеобъемлющая. В неё включены вопросы изучения океанологических проблем, биологических и других. Все они очень важные. Вот, например, проблема <вечной мерзлоты> на шельфе. Под дном Ледовитого океана, на глубине четырёх-шести метров от его поверхности, сохраняется вечная мерзлота. Изучение её чрезвычайно важно. Но я говорю сейчас только о геологическом разделе программы. И это связано в первую очередь с работой научно-исследовательских судов. Морские экспедиции в Арктике чрезвычайно дорогие, поэтому мы не можем себе позволить проводить их десятками в год. Но необходимо, чтобы каждый год проводилась одна комплексная экспедиция в Арктике, и ещё одна в Охотском и Беринговым морях, посвящённые фундаментальным геологическим проблемам. На эти цели нужно найти средства. Мы должны постоянно расширять фронт своих фундаментальных работ, на которых будут основываться практические поиски полезных ископаемых.
Проблемами морской геологии занимались и продолжают заниматься в России довольно много научных организаций, свыше десяти. Теперь работы из-за недостатка ассигнований не то что прекращаются, но как-то затухают. Из-за отсутствия денег мы выпали из международных программ (минимальный вклад в программу морского бурения, который, например, вносит КНР, – это 250 тыс. долл. США; для российской науки это очень большая сумма). Мы прожили десять очень трудных лет. И даже в этих условиях удалось сделать очень многое. Я уже упоминал про наши тектонические карты прибрежных к России морей. Они исполнены и на русском и на английском языках и доступны для учёных всех стран. Мы перевели названия всех российских статей, которые использовались для их построения. Это позволяет западным специалистам ознакомиться с тем, что опубликовано на тему геологии Арктики в России. Кроме этих карт, были выполнены блестящие по детальности и точности батиметрические карты Арктики. Если бы мне сказали несколько лет назад, что такие карты можно построить, я бы не поверил. Потому что делать что-либо в Арктике – это совсем не то, что заниматься подобным в Тихом океане. В Арктике корабль не может ходить по прямым линиям. Поэтому то, что делалось в своё время с ледовой поверхностью, выглядело весьма приблизительно. Материалы для новых карт добывались также и с подводных лодок. Так что российские учёные продолжают вести важные научные работы.
Но всё это делается пока в основном на энтузиазме старшего поколения, которое старается поддержать престиж страны, показать, что уровень наших исследований всё ещё очень высок. Для того чтобы этот процесс сопровождался передачей опыта, знаний, необходимо предпринимать срочные меры и растить молодые кадры исследователей. Если этого не сделать в ближайшие пять лет, то у нас наступит колоссальный разрыв между поколениями, ибо значительная часть учёных среднего поколения, которые должны были бы нас сменить, ушла. Они больше не занимаются наукой: кто уехал за границу, кто занялся коммерцией. Передавать эстафету некому. Сейчас появляется новая молодёжь, но разрыв пока слишком велик, надо принять меры, чтобы он не увеличивался ещё больше. К сожалению, удерживать молодёжь в науке очень трудно, и в значительной степени это связано с низкой зарплатой.
Нам необходимо решить и многие другие организационные вопросы, иначе для России будут потеряны результаты многолетней работы солидных научных коллективов, а с ними и будущее страны – богатство её морского шельфа.
Записал М. Медведев.
